голову.

   Он решил взять реванш за обидное предположение, что он девственник, а потому воспользовался Дарьей  нахраписто, грубо.     

   —  Да ты нахал! — возмутилась она, встав с дивана.

   —  Я могу быть другим, но это зависит только от  тебя! Надоели твои сомнения, прими таким, какой есть! Хватит жеманства и подозрительности. Мы обычные, живые люди! Хочешь ласку и нежность, дай это и мне. Не пожалеешь! — пообещал смело.  

   Утром Дарья показала Федьке дом, машину, провела его даже на чердак.

   Мужик остался доволен. Баба и впрямь имела все. Ей нужен был только мужчина и хозяин. Первого она заполучила в избытке, а вот со вторым никак не клеилось.

   Возвращаясь с работы, человек сразу валился на диван, включал телевизор и ждал, когда Дарья позовет ужинать.

   Поев, брался за газеты. Женщина ждала, что он выйдет на кухню, выскажет желание помочь хоть в чем-то, но Федя не догадывался.

   Дарья сама рубила дрова, подметала двор. Мужик,  словно не видел ничего. И, однажды, баба не выдержала, упрекнула его. Федя тут же нашелся:

   —  А кто я здесь? Если хозяин, был бы прописан.

Я приношу получку, даже за халтуру до копейки отдаю. Все время после работы сижу дома. Но как был в любовниках, так и остался.  

   Дарья поняла и прописала Федьку, но только временно, всего на год. Мужик порадовался, что обломал  бабу, и не увидел, что прописан как квартирант, тут же выписался из общежития, стал настаивать на регистрации брака.  

    — Тогда тебе придется взять детей на свою фамилию. Удочерить и усыновить их, не могу же я жить с ними на разных фамилиях. Это неприлично. Дети уже не малые, не поймут. Вот и решай, как быть,— озадачила мужика. Тому вовсе не хотелось брать на шею сразу двоих подростков, и разговор о регистрации брака вскоре заглох.

   Но человеку не давало покоя, что он не стал хозяином в доме и в семье. Его постоянно свербила идея закрепиться, привязать к себе Дарью наглухо. Баба это понимала и однажды предложила:

   —  А что если нам с тобой объединить наши вклады в один. Я сумею их оформить под хорошие проценты. А потом, каждый год будем стричь купоны, брать деньги, какие набегут на проценты, вклад не тронем, а на следующий год снова навар сорвем. Так теперь многие живут. Когда деньги в одном банке, это удобно.

   —  А почему на твой, может на мой счет твои перевести? — предложил робко.

   —  Как я их пристрою и проконтролирую? Потом ты что, не веришь мне? — удивилась и обиделась делано.

   —  Да что ты? Я и не сомневаюсь в тебе...

   —  Хочу вместе с тобой съездить в отпуск в Испанию. Наши сотрудники там побывали, все в восторге! А можно и на Канары! — щебетала Дарья, забыв про обиды на Федю.

   —  Знаешь, моя приятельница, ты знаком с нею, ну, да, та самая Луиза, даже дом купила себе во Франции на побережье. И теперь каждый год отдыхает в нем! Скажи, круто устроилась. Там, на Лазурном берегу зимы никогда не бывает, круглый год лето, теплое море, много солнца, фруктов и удовольствий! Представляешь, и мы, если соединим вклады, сможем купить себе бунгало где-то в экзотическом месте и жить, как все преуспевающие люди. Ведь это реально. Теперь даже модно иметь недвижимость за границей. А чем мы хуже других? — подкинула идею, застрявшую ржавым гвоздем в Федькиной голове.

   Через месяц Дарья окончательно убедила, и человек перевел свои деньги на ее счет. Баба ради такого даже согласилась расписаться с мужиком, не изменив при этом своей фамилии. На этом все же настоял Федя. Без того не решался переводить свой вклад на счет , Дарьи. Баба быстро все оформила. Теперь оставалось: лишь выбрать страну, где можно было бы зацепиться, купить желаемое.

   Но мечты мечтами, они, конечно, будоражили эту пару, но жизнь шла все в том же доме и она никак не менялась. Так же крутилась Дарья возле плиты, возвращаясь с работы. Убиралась, стирала, готовила ужин. По-прежнему валялся на диване Федька. Он так и представлял себе семейную жизнь, без хлопот и забот. Он даже не думал, как бесит его лень и никчемность Дарью. Женщина терпела и крепилась, как могла, а ночью валилась с ног, обессилев.

   Баба много раз пыталась сдернуть мужика с дивана, заставить помогать по дому, но тщетно.

   —  Покрасить окна? Но я не умею. Что? Помыть их? У нас в семье это делали женщины...

   —  Иди дров наруби! — просила Дарья.

   —  Я сегодня устал на работе. В другой раз.

   —  Двор подмети!

   —  Зачем? Ветер все вынесет на дорогу.

   —  Сходи в магазин за хлебом.

  —   Дай отдохнуть! — включал телевизор.

   —  Федя, повесь свои тряпки на место!

   —  Кому они мешают, мы не ждем гостей!

   —  Федь, помой за собою посуду! Ну, я не железная! Не могу разорваться на части и успеть везде! — возмущалась Дарья.

   —  Пусть постоит в мойке! Ничего в том особого!

   —  Ты сколько можешь валяться на диване? Совесть поимей! Ну, хоть по дому помоги! Смотри, форточка на одной петле держится!

   —  А я причем?

   —  Дверь скрипит, как телега! Смажь петли!

  —   Понятия не имею!

   —  Федь, печную трубу надо почистить!

   —  А как это делать? Я не умею!

   —  Федь, забор закрепи, вот-вот повалится!

   —  Я его не ломал...

   Прошло чуть больше полугода. Дарья вконец потеряла терпение, когда мужик не захотел поставить крючок на входную дверь, и ту настежь распахнуло ветром, разбилось стекло в окне:

   —  Слушай ты, ублюдок! Сколько можно вот так жить? Ты мужик или говно, вылетевшее из трусов? Для чего ты здесь прикипелся? А ну, выметайся вон! Чтоб больше не видела урода! Пошел отсюда, козел! Чтоб ты провалился! Свалился на мою голову кучей дерьма! Тебе не стыдно, что я сама рублю дрова, лезу на крышу чистить трубу, ремонтирую забор и форточку? Соседи жалеют, помочь предлагают и спрашивают, мол, что и этот мужик помер? Так лучше б сдох, чем имеешься! А ну, шурши отсюда, паскуда безрукая! — ухватилась за раскаленный утюг, бросилась на Федьку, тот мигом вылетел из дома. Следом за ним во двор выбросила Дарья все его вещи и крикнула вслед:

   —  Чтоб на порог не ступал, козел!

   Пререкаться с нею в этот момент не стоило. Это

мужик понял, едва глянув на взбешенную Дарью. Забрав тряпки в сумку, он потрусил по дороге, вздрагивая от брани, гнавшей его от дома навсегда.

   ...В общежитие Федора все же взяли, выписали мужику направление и, поселившись в комнате, он тут же побежал с заявлением в суд.

   В этом заявлении потребовал вернуть ему часть его вклада со счета Дарьи. Ох, и натерпелся мужик, ох, и наслушался! Сама баба не захотела его видеть и вместо себя прислала молодого, нахального адвоката, какой опозорил и вывернул Федьку наизнанку.

   —  О каком разделе вклада говорить, если вы не разведены? Деньги на сберкнижку жены перевели сами, добровольно и без договора о каких-то конкретных условиях. Вы жили иждивенцем, а не хозяином. Не помогали вести совместное хозяйство! — сыпал адвокат свои доводы.

   —  Я работал! Моего заработка и приработков с лихвой хватало мне! — защищался мужик.

   —  На питание да! Но, вы не забывайтесь, сколько вещей покупалось женой!—достал адвокат длинный список и перечислил все покупки вплоть до носовых платков.