Звонок из Griffin’s Insurance застал Хакима в душе. Набросив на плечи свежий халат, Камиль слушал Андреаса. Англичанин греческого происхождения, как и рассчитывал Камиль, справился с работой в сжатые сроки.

– Я послал факс на твой номер, – докладывал Гриффин, – в нем найдешь все подробности.

Фирма Андреаса, как, впрочем, и все крупные страховые компании, располагала разветвленной агентурной сетью. Некоторые морские компании различных стран, включая и российские, предпочитали заключать договора с Griffin’s Insurance, уже давно утвердившейся на восточноевропейском рынке. Не привлекая к работе агентов, а лишь оперируя вводной Камиля Хакима о новороссийских фирмах, работающих по драгоценным камням и металлам, Андреас выделил российское предприятие «Алмаз- Инвест». И только потому, что во главе этой фирмы стоял Юрий Хургаев. Именно Хургаев мог похвастаться личным знакомством с главой страховой компании. Он на протяжении трех лет страховал у «Гриффинс Иншюранс» грузы, отдавая предпочтение зарубежному партнеру по нескольким причинам. Прежде всего потому, что российские компании не давали сколько-нибудь полной гарантии, находя в местных законах массу лазеек для ухода от ответственности.

Неожиданно Хургаев перестал страховать рейсы. Поначалу Андреас связал это с уходом Хургаева с руководящего поста Новороссийского пароходства. Тем не менее агенты Griffin’s Insurance на запрос своего шефа, обеспокоенного конкуренцией, выяснили следующее: Юрий Хургаев, возглавив «Алмаз-Инвест», продолжил деятельность, связанную с морскими перевозками. В частности, его транспортные суда «Иван Токарев», «Циклон-1», «Циклон-2», «Александрия» ходили через Суэц и Красное море, районы, которые в последнее время стали обретать нехорошую славу. Короче, ситуация была вызвана морскими разбоями. В связи с чем число контрактов, заключенных в Griffin’s Insurance («корректировка тарифных планов»), значительно выросло. А всегда осторожный Хургаев пренебрег страховкой. Говоря языком таможни, он не хотел декларировать свой товар. Во всяком случае, такой вывод напрашивался в первую очередь. На очередной запрос Гриффина, какого рода товар перевозится судами Хургаева, агенты выдали ответ: синтепон. По сути, воздух. И очень маленькими партиями. «Декларация» такого груза вызвала бы обоснованные подозрения у любого страховщика. Что касается собственно таможни, то там у бывшего руководителя пароходства наверняка все было под контролем.

Слово «контрабанда» заставило Андреаса Гриффина навсегда забыть имя Хургаева. Оно неожиданно всплыло, когда просочилась информация о якобы имевшем место нападении на «Циклон». Непроверенные данные остались в первоначальном состоянии. И вот имя бывшего российского чиновника, ныне директора фирмы, «балующегося» драгоценными камнями, всплыло опять.

Эти выкладки Андреаса пришли на факс его давнего клиента – Камиля Хакима. Плюс справочные данные еще на несколько новороссийских ювелирных фирм. Их Камиль лишь пробежал глазами. Он был уверен в том, что по меньшей мере три судна Хургаева были взяты на абордаж командой Джеба. Осталось выяснить причину нападения на яхту Камиля. Он мог и не загружать себя лишней работой, поскольку был уверен в правоте своих выводов. Они брали начало со слова «отработка» и вопроса «перед кем?». Сейчас ответ стал очевиден: отработка перед хозяином либерийских алмазов. И сам Хаким поступил бы так же, выявляя в своих рядах «моль». Все просто, были бы подозреваемые.

И только сейчас Камиль понял, что зря так напрягался, выискивая ответы. Главный ответ придет сам, нужно только дождаться его.

Он сделал запрос в дежурную часть береговой охраны: сколько судов «торчало» в районе Гифтуна с часа ночи до трех утра. И получил ответ: четыре. Исключая «Святую Екатерину», оставшиеся три рейса были в плане. И все российские. И только одно, принадлежащее Хургаеву, наверняка было загружено «воздухом». Может быть, его сигнально-отличительные огни видел Камиль в начале второго ночи. Что касается «Екатерины», она выходила в море едва ли не каждый вечер. Зная это, можно смело включать ее в виртуальный план.

«Иван Токарев». Может быть, это судно было подобрано под Джеба. А может, «Литке» или «Цейлон». Он мог взять на абордаж любое судно в районе острова, только не одно из этих трех. Камиль сделал простой вывод: в «Алмаз-Инвесте» не знают ни наводчика, ни тех, кому он сливал конфиденциальную информацию. И только таким путем можно было выйти на всех сразу. Пожалуй, единственный вариант.

Неужели Джей-Би предчувствовал опасность? Или ему слили эту информацию?

И снова запрос в дежурную часть береговой охраны. И снова ответ: со дня загрузки в порту Хургады российского транспортника «Александрия» прошло всего две недели.

Скорость. Точнее, торопливость подвела руководство «Алмаз-Инвеста», и его противник довольно легко просчитал этот ход.

«Я знал, что на яхте нет контрабанды».

Теперь все встало на свои места. За исключением одного, над чем Камиль снова призадумался. Он не мог не сопоставить нападение на свое судно с недавней смертью Иосифа Беннета. Однако времени прошло мало. За такой короткий промежуток невозможно подготовить агентурную группу с приличной легендой. Дайверов могли завербовать; и опять-таки Хаким сомневался. Он видел этих парней в деле и легко пришел к выводу, что их можно было полюбить за броский антураж и ощущение состоятельности, упакованной в каждый жест и взгляд. Они были в отличной форме, были готовы показать мастер-класс по тому, как надо проникать на суда незаметно, а как надо – с лихостью пиратов. Как уходить на катере и как – в аквалангах. Как вести бой на суше и под водой.

И надо было такому случиться! Камиль не мог надеяться на повторный звонок Андреаса Гриффина. Многие люди в это время были связаны невидимой и неразрывной нитью. Если сам Андреас невольно вспомнил о Юрии Хургаеве, то последний надеялся и на его помощь в том числе.

Юрий Хургаев тщетно пытался дозвониться до Волкова. Его сотовая трубка не отвечала. Но именно Волков обязан сообщить последние новости, находясь непосредственно на месте долгожданных событий. Они были напрямую увязаны со скоропалительностью, что напрягало шефа «Алмаза» все больше. Однако он не мог отложить акцию на неделю или две. Ювелирные фирмы, связанные с ним договорами, проявляли нетерпение. Такое же недержание овладело и либерийскими партнерами. Как можно работать, имея скрытого врага в тылу и такого же невидимого противника на фронте?..

Где этот чертов следователь? Кто еще может сообщить данные о разбойном нападении на одно из четырех судов? Кто обязан отслеживать происшествия такого рода?

Не сразу, но перед глазами выткался странноватый образ шефа страховой компании: смуглолицый, с копной непослушных рыжеватых волос. Смущение не было знакомо Хургаеву. Он не обдумывал детали предстоящего разговора с Андреасом, чьими услугами пользовался на протяжении трех лет. Держал в