Квас вылез первым, когда Инна еще выгибалась под теплыми струями воды, и, даже не вытираясь, пошел покусать торт. Когда он вернулся, заглянул в ванную и увидел, что Инна растирается большим махровым полотенцем. Легкой трусцой заговорщика Квас сбегал на кухню, набрал в кружку ледяной воды из-под крана, вернулся и медленно вылил ее Инне на спину. Инна завопила.
— А-а-а! Идиот!
— А? Что? Э-э-э, типа, мамонты проснулись!
— Не, Мить, ну ты что, совсем сбрендил!
— Слышь, пельмень! Э-э-э, типа, телка обиделась! — Плюнь, Бивис! Телки сами не знают чего хочут… — Ни фига, Батхед! Телки хотят, чтобы им вдули, вдули, вдули! Это клево! — Чо ты гонишь, баклан! Тебе еще ни одна телка не дала! — Отвали, Батхед! Телки от меня тащатся! — Квас, дурачась, растирал Инну полотенцем. — Они тащатся, потому что ты девственник! Телки всегда тащатся от девственников! — Во, во! Точно, точно! Всегда буду девственником, чтобы от меня тащились телки! — Типа, ты не понял, пельмень! Телкам…
— Все, все, хватит, Мить. Это ужасно!
Квас закончил работать полотенцем и поцеловал Инну в шею.
— Все, любовь моя! Ниже — уж сами. Пойду на столе приберу…
Ветреной солнечной субботой бригада перешла рубеж. Роммель, Серега, Квас и Бабе приоделись в цивильное, аккуратно прихватили с собой дипломы и спортивные грамоты (у кого были). Слон ждал их у метро «Сухаревская». Все-таки Слону больше шла военизированная форма, а так он больше походил на «пехотинца» из какой-нибудь криминальной группировки.
— Ну чего, может, по пивку пока?
— Вступать в твою контору с запашком?
— Да ладно, выветрится за полтора-то часа…
Они отошли к обелиску на месте взорванной красными Сухаревой башни и присели на лавочку. Слон закурил, и тут же стало ясно, что никакой он не мелкий бандюган, а работяга — видно по кистям рук, с припухлостями и ссадинами, неровно обкусанными ногтями.
— Встреча сейчас на «Красных воротах», они все равно потом сюда придут, так что сидим. Отсюда пойдем в офис.
Подошли два парня в черной джинсе, покосились на друзей, чего-то посовещались. Потом, разглядев у Слона маленький красно-бело-черный жетон Союза на лацкане пиджака, подошли и поинтересовались, здесь ли встреча.
— На вступление? — Да.
— Так вы рано подошли. Еще минут сорок. Посидите, подождите с нами.
Слон переключился на новеньких, достал свернутые трубкой листовки Союза, раздал ребятам в черном, что-то стал им вкручивать, а друзья потягивали пивко, пригревшись на солнышке и лениво перебрасываясь словами по поводу проходящих мимо девушек.
Час прошел незаметно. К Сухаревой башне подвалила еще группка малолетних фанатов в зелено- красных шарфиках «Локо» — тоже вступать в Союз.
— О, вот и наши, — наконец поднялся Слон. — Пошли. Девять человек, которые пришли вступать в Союз, вел высокий парень с таким же, как у Слона, жетоном на черной рубашке. Слон поздоровался с высоким, они отошли в сторону и начали тихо разговаривать. Квас разглядывал потенциальных бойцов Союза. Шесть фэнов, двое в черной джинсе, волосатый металлист с конфедератским флажком на косухе (а ведь если вступит — все равно шикарный хаер придется сбривать), просто граждане, которых «в каждом трамвае по десять штук едут».
Слон с высоким повели, наконец, всю группу уже непосредственно в офис. Шли переулками, чей дореволюционный облик порядочно портили вывески и отдельные особнячки, заново вылизанные турками, у подъездов которых висели латунные таблички с названием контор и маячили мордастые секьюрити. Через арку, обогнув серебристый пятисотый «мерин», группа вошла во двор, обычный двор, уже безо всякого новомодного лоска. Офис Союза (специальный, для приема) располагался в подвале. Табличек никаких не было, а спуск в подвал был огорожен железным заборчиком с калиткой. В самом подвале было скромно, чисто и аккуратно. За столиком сидел дежурный, пил чай и читал «Майн Кампф».
— Слава России! — дежурный через стол поздоровался со Слоном и Высоким. — На прием привели?
— Да.
— Ну, проходите…
Новичков привели в комнату, где обычно беседовали с желающими вступить в Союз. Комната была большая, с зелеными обоями, с забранными светлыми жалюзи двумя окошками. Комната напоминала аудиторию. У стены под красно-бело-черным знаменем Союза по центру стоял стол под бордовым сукном. По обеим сторонам от флага вниманию новичков предлагались два стенда с фотографиями, запечатлевшими будни бойцов Союза. Напротив стола выстроились ряды стульев, как в кинотеатре, с откидными сиденьями. Отдельно, в углу, у стендов, притулился столик с партийной литературой. У противоположной стены располагался черный офисный стол с четырьмя стульями и двумя стаканами для ручек.
— Садитесь, пожалуйста, где кому удобно. Если кто хочет, можете взять почитать наши листовки, газеты, посмотреть фотографии.
Слон вышел. Новички расселись в трех первых рядах, тихо переговаривались, а Высокий засел где-то на «Камчатке».
Быстрым шагом в комнату вошли два плотных товарища в черной форме, а за ними Слон. Товарищи направились к «кафедре», а Слон подсел к Высокому.
Встреча началась. В комнате из-за закрытых окон было жарко. Первую половину выступления товарища в черном Квас слушал в пол-уха, сам бы мог сказать не хуже. Офицерского вида товарищ за столом говорил резко, энергично и лаконично. Про современное положение России в мире. Про катастрофическую внутреннюю ситуацию. Факты вопиющей статистики — по рождаемости, по наркомании, по самоубийствам, по преступности, по беспризорным детям, по СПИДу и так далее. О том, что все нынешние силы на политической арене либо откровенно антирусские, либо, вроде КПРФ или ЛДПР, играют роль карманной оппозиции, неплохо прикормленной. Многие мелкие националистические партии не имеют вообще никаких перспектив, а некоторые специально дробят национальное движение. Что, как показывает история XX века, спасти страну, в которой бушует постимперский хаос, может только сильная авторитарная партия вождистско-го типа. Именно такой и является Российский Национал-Социалистический Союз. Тут Квас уже напряг внимание. Далее новичкам поведали о том, когда был создан Союз, кем и зачем, смысл названия, военизированной формы и символики, кого принимают, кого нет, структуру организации, методы повседневной борьбы. Новичкам обрисовали цели Союза во внутренней и внешней политике России, экономическую и политическую программы. Под конец предложили желающим задать вопросы. Предсказания Слона сбылись — вопросы были типичными, какие, по его словам, он слышал на встречах из раза в раз. А как, мол, вы к Гитлеру относитесь? А не отпугнет ли народ форма и символика? А жидов ведь террором надо, поганцев, когда мне автомат дадут? А чурок официально бить можно (вопрос из среды футбольных фанатов)? А вот мне однажды скинхеды в хаер жвачку засунули и интересовались, не гомик ли я, как Союз относится к скинхедам (вопрос металлиста)? На все вопросы терпеливо и грамотно отвечали. Наконец желающим вступить в ряды Союза предложили подойти к столу, получить анкеты и заполнить их, и предупредили, чтобы не врали — все равно все анкеты будут проверяться. Первыми подошли наши друзья, за ними потянулись фанаты, двое в черной джинсе, несколько человек из обычных граждан. Металлист не пожелал расстаться с хаером, сказал, что он все равно останется нацистом, но хаер жалко — и ушел. Два мужичка сообщили, что подумают, а пока попросили листовки и газеты, чтобы пораспостранять среди знакомых. Квасу выдали бланк анкеты и он, сидя за столом, старательно заполнил ее. Каких-то там особых волнений не было. После того как они чудили последние годы, можно было позволить себе не волноваться. Просто… Просто это было им необходимо, чтобы идти вперед, если они были действительно националистами. Перед тем как сдать анкету, он еще раз пробежал ее глазами:
АНКЕТА
1. Имя, фамилия, отчество:
