Столь благородным, что его творящий
Не пренебрег твореньем стать его.
Любовь, чьим жаром райский цвет возник,
Раскрывшийся в тиши непреходящей.1794
А в дельном мире, смертных напояя,
Ты — упования живой родник.
Что было бы стремить без крыл полет —
Ждать милости, к тебе не прибегая.
Твоя забота помощь и спасенье,
Но просьбы исполняет наперед.
Ты — всяческая щедрость, ты одна —
Всех совершенств душевных совмещенье!
Вселенной вплоть досюда, часть за частью,
Селенья духов обозрел сполна,
Столь мощною очей его земных,
Чтоб их вознесть к Верховнейшему Счастью.
Так не молил о вспоможенье взгляду,
Взношу мольбы, моля услышать их:
Телесной мглы своей мольбой о нем
И высшую раскрой ему Отраду.
Молю, чтоб он с пути благих исканий,
Узрев столь много, не сошел потом.
Взгляни: вслед Беатриче весь собор,
Со мной прося, сложил в молитве длани!'
Нам показал, к молящему склоненный,
Что милостивым будет приговор;
Куда нельзя и думать, чтоб летел
Вовеки взор чей-либо сотворенный.
Всех вожделений, поневоле, страстно
Предельным ожиданьем пламенел.
Что он меня взглянуть наверх зовет;
Но я уже так сделал самовластно.
Все глубже и все глубже уходили
В высокий свет, который правда льет.
Глагол людей; здесь отступает он,
А памяти не снесть таких обилий.
И после сна хранит его волненье,
А остального самый след сметен,
Чуть теплится, но нега все жива
И сердцу источает наслажденье;
Так легкий ветер, листья взвив гурьбою,
Рассеивал Сибиллины слова.1796
Столь вознесенный, памяти моей.
Верни хоть малость виденного мною
Чтобы хоть искру славы заповедной
Я сохранил для будущих людей!
И сколько-то в стихах моих звуча,
Понятней будет им твой блеск победный.
Что, думаю, меня бы ослепило,