Как не бывал сражен своей задачей,
Трагед иль комик,1735 ни один певец;
Мысль, вспоминая, что за свет сиял
В улыбке той, становится незрячей.
Ее лицо здесь на земле, всечасно
За ней я в песнях следом поспевал;
Достигнуть пеньем до ее красот,
Как тот, чье мастерство уже не властно.
Труба звучней моей, не столь чудесной,
Которая свой труд к концу ведет:
Как бодрый вождь, она сказала вновь, —
Мы вознеслись в чистейший свет небесный,1737
Любовь к добру, дарящая отраду,
Отраду слаще всех, пьянящих кровь.
И ту, и эту рать;1738 из них одна
Такой, как в день суда, предстанет взгляду'.
Способность зренья, так что и к предметам,
Чей блеск сильней, бесчувственна она, —
И он столь плотно обволок меня,
Что все исчезло в озаренье этом.
Вот так приветствует, в себя приемля,
И так свечу готовит для огня'.1739
Я понял, что прилив каких-то сил
Меня возносит, надо мной подъемля;
Таким, что выдержать могло бы око,
Какой бы яркий пламень ни светил.
Струистый блеск, волшебною весной
Вдоль берегов расцвеченный широко.
Садились на цветы, кругом порхая,
Как яхонты в оправе золотой;
Вновь погружались в глубь чудесных вод;
И чуть одна нырнет, взлетит другая.
Постигнуть то, что пред тобой предстало,
Мне тем милей, чем больше он растет.
Чтоб столь великой жажды зной утих'.1740
Так солнце глаз моих, начав, сказало;
Взлет и паденье, смех травы блаженный —
Лишь смутные предвестья правды их.1741
А это твой же собственный порок,
Затем что слабосилен взор твой бренный'.
Лицом, когда ему порой случится
Проспать намного свой обычный срок,
Чтоб глаз моих улучшить зеркала,
К воде, дающей в лучшем утвердиться.
Каемка век,1742 река, — мне показалось, —
Из протяженной сделалась кругла;
Личиною, — чуть ложный вид исчез,
Становится иным, чем представлялось,