Чем шахматное поле, множась вдвое.1699
Недвижной Точке, вкруг нее стремимы
Из века в век, как было искони.
Сказала: 'В первых двух кругах кружат,
Объемля Серафимов, Херувимы.
Уподобляясь Точке, сколько властны;
А властны — сколько вознесен их взгляд.
Сплели Престолы1701 божьего лица;
На них закончен первый сонм трехчастный.
В том, сколько зренье в Истину вникает,
Где разум утоляем до конца.
От зрения, не от любви; она
Лишь спутницей его сопровождает;
Чьи корни — в милости и в доброй воле;
Так лестница помалу пройдена.1702
Вовеки нескончаемой весны,
Где и ночной Овен1703 не властен боле,
На три напева, что в тройной святыне
Поют троеобразные чины.
Сперва — Господства, дальше — Сил венец,
А вслед за ними — Власти, в третьем чине.
Начала и Архангелы витают;
И Ангельская радость наконец.
И, книзу1706 власть победную лия,
Влекомы к богу, сами увлекают.
Их степеней так страстно погружался,
Что назвал их и различил, как я.
Зато, чуть в небе он глаза раскрыл,
Он сам же над собою посмеялся.
Пред миром смертный, чуда в том не много:
Здесь их узревший1709 — их ему внушил
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Здесь — знак Овна, там — знак Весов хранит,
А горизонт связует общей зоной,
И миг, в который связь меж ними пала
И каждый в новый небосвод спешит,
С улыбкой Беатриче,1710 все туда
Смотря, где Точка взор мой побеждала.1711
Тебе ответить, твой вопрос читая1712
Там,1713 где слились все «где» и все «когда».
Немыслима, — но чтобы блеск лучей,
Струимых ею, молвил «Есмь», блистая, —
Предвечная любовь сама раскрылась,
Безгранная, несчетностью любвей.
Не в косном сне, затем что божество
Ни «до», ни «после» над водой носилось.