С трудом бы мог вниманье уберечь.
Мутящая рассудок моряков,
И голос мой для них всему замена.
С его пути;794 и тот, кто мной пленится,
Уходит редко из моих оков'.
Святая и усердная жена795
Возникла возле, чтобы той смутиться.
Ее был возглас; он же, стоя рядом,
Взирал, как эта чистая гневна.
И, ткань порвав, открыла ей живот;
Меня он разбудил несносным смрадом.
Сказал мой вождь, чуть я повел очами. —
Вставай, пора идти! Отыщем вход'.
По всей горе священные круги;
Мы шли с недавним солнцем за плечами.
Изогнутый под грузом размышлений,
Как половина мостовой дуги.
И ласка в этом голосе была,
Какой не слышно в нашей смертной сени.
Так говоривший нас наверх направил,
Туда, где в камне лестница вела.
Что те, «qui lugent»,796 счастье обрели,
И утешенье, ждущее их, славил.
Так начал говорить мне мой вожатый,
Когда мы выше ангела взошли.
Я видел сон и жаждал бы ясней
Понять язык его замысловатый'.
Ту самую, о ком скорбят над нами;
Ты видел, как разделываться с ней.797
Взор обрати к вабилу798, что кружит
Предвечный царь огромными кругами!'
Потом, услышав оклик, встрепенется
И тянется туда, где будет сыт,
Ведущей вверх тропой громада скал,
Всходил к уступу, где дорога вьется.
Народ, который, двинуться не смея,
Лицом к земле поверженный, рыдал.
Услышал я повсюду скорбный звук,
Едва слова сквозь вздохи разумея.
И в правде, и в надежде, укажите,
Как нам подняться в следующий круг!'
То, чтобы путь туда найти верней,
Кнаруже правое плечо держите'.
Ему ответили; а кто ответил,
Мой слух мне указал всего точней.
И он позволил, сделав бодрый знак,
То, что в просящем облике заметил.
Направил ближе к месту, где скорбело
Созданье это, и промолвил так: