Саша кивнул:
— Ну да, и я, старый болван, гонял с вами мяч, словно мальчишка! Смотри-ка! — Это он обнаружил еще одну «историческую» фотографию, где они, то есть он сам и Кирилл, сняты на фоне уникальной находки — белого гриба весом не то полтора, не то два килограмма, который нашел все-таки не Турецкий, а Кира. Но как было не примазаться к чужой славе!..
— Ага, — быстро отреагировал Олег. — Это ваш с Кирой знаменитый трофей, который так никто и не попробовал. Потому что пока его демонстрировали соседям и всем заинтересованным лицам, бедняга гриб зачервивел и насквозь провонял. Вот единственное свидетельство и осталось… Ну ладно, Саш, осмотр Третьяковской семейной галереи откладывается на потом, а вот тебе еще легкая закусь, — он придвинул тарелку с тонко нарезанным розовым мясом, — давай по рюмочке, и — к делу. У меня сегодня тоже на вечер кое-что намечено важное. Идет? Ты не обидишься?
— Да Боже мой, о чем ты говоришь! Я тебе и так благодарен, Олежка!
Они тут же тяпнули по рюмке хорошего коньяка, и Саша, сунув в рот трубочку нежного мяса, полез в карман за блокнотом и авторучкой.
Олег отошел к окну, закурил и, обернувшись, вдруг сказал с нарочитой будто бы серьезностью:
— Магнитофон прошу не включать и записей в блокноте не делать. Даю тебе, Саш, честное слово, что и своих устройств, которых, как ты понимаешь, тут хватает, я тоже не включаю.
Он улыбнулся. А Турецкий убрал ручку с блокнотом.
— Впрочем, на память тоже не жалуюсь, — заметил он как бы между прочим.
— Ты, возможно, не совсем правильно понял меня, — спокойно, хотя и с легкой назидательностью, сказал Олег. — Сведения, которые от меня получишь, — сугубо конфиденциальные. Усек? И я почерпнул их из неофициальных источников. Один из которых занимает слишком высокое положение в государстве, чтобы мы его засветили. Даже нечаянно. Не обижайся, но и фамилию — и его, и других, на кого буду ссылаться, я тебе назвать не смогу. Они мне нужны больше, чем тебе, Саш… Да ты закусывай, не стесняйся.
А он и не стеснялся: когда еще на халяву этакая закусь перепадет!.. Но это все так, разумеется, для бравады. На самом же деле Саша был уверен, что по пустякам Олег не стал бы устраивать для него спектакль. Значит, есть нечто такое, чем пользоваться придется, но с великой осторожностью. Нет, все- таки не любил он этих условий!
— Значит, сперва, Саш, обрисую общую картину. Начну с того, что сегодня, то есть в реально сложившейся исторической обстановке нашего государства, работа банковских структур в основе своей идет под патронажем тех или иных бандитских группировок. Как это ни клеветнически звучит, ты меня понимаешь?.. На этот счет действительно не стоит заблуждаться: дескать, мафия — все же не коммунисты, и уж они-то никак возврата к старому не допустят. К сожалению, все далеко не так. Для преступников сегодня настал поистине «золотой век». Деньги гребут уже даже не миллиардами, а триллионами рублей. Кстати, просто для сведения, хотя ты, возможно, уже знаешь эту цифру: в прошлом году они поимели лишь на теневых операциях полтора триллиона рублей. Цифра, как говорится, самая последняя. Так вот, рубли, как ты понимаешь, нынче уже не цель. В дело пошли, причем в гигантских суммах, и доллары, и марки, и франки, и фунты. И если в мафиозных структурах провести сегодня социологический опрос, как это любят делать вот тут, рядом, на нашем бывшем Калининском проспекте, то основная масса заявила бы, что прямо-таки мечтает возвратиться к командно-распределительной экономике. Знаешь почему? А так им проще действовать. Не будет той конкуренции, что давит сейчас. Но если ты приглядишься к этим людям, Саш, а ты их, конечно, не раз видел, встречал, даже руку пожимал, что мне приходится делать ежедневно и порой ежечасно, — в силу сложившихся в нашем государстве обстоятельств, как ты понимаешь, — словом, ты увидишь, что под твидовыми пиджаками и французскими сорочками от какого-нибудь де Ниро или Кардена светятся все те же пресловутые наколки: «Не забуду мать родную!» И во рту у большинства еще сияют золотые фиксы, поскольку они не успели понавставлять себе фарфоровых челюстей. И в этих рядах одно из видных мест занимал, Саш, твой Сергей Егорович Алмазов. Как это ни противно будет тебе услышать. Вот так, дорогой. Он сумел раскрутить гигантское финансовое дело — создал целую банковскую империю. А результат — вот он… В гробу. Так что я, из самых, поверь, лучших побуждений, готов только повторить тебе уже сказанное сегодня утром там, в Останкине: Саш, это невероятно трудная и вовсе не следственная проблема. Постарался бы ты не лезть в эту тухлятину, ей-богу, Саш…
Турецкий усмехнулся по поводу той необычной горячности, которая вдруг обнаружилась и в тоне, и насыщенности искренними чувствами к нему, грешному, в речи Олега Марчука-Романова, младшенького сына двух глубоко уважаемых им людей. Вообще-то стоило бы, наверное, подумать. Но…
— Олежка, дорогой, — с грустью только и смог констатировать он, — если бы ты только знал, как я понимаю и тебя и твои доводы… Я бы с превеликим удовольствием не лез. Говорил уже и могу повторить. Не получилось… Понимаешь, Олег? — И махнул рукой: — Давай дальше. Не береди душу…
— Ладно, — как-то отстраненно сказал он, — тогда перейдем к конкретным фактам. Тут я имею для тебя два варианта: один, как я считаю, достоин большего доверия, другой — основан на сопоставлениях, на предположениях, которые я бы назвал весьма достойными внимания, но все-таки в некотором роде эфемерными, что ли. Словом, я рассказываю, а ты решай сам, что больше отвечает имеющейся у тебя информации. Впрочем, давай начнем со второго. Несмотря на отсутствие у меня конкретной документации на этот счет и тщательно проверенной информации, что-то все-таки тут есть. Не знаю что, но каким-то внутренним чувством ощущаю. Итак, представь себе такую картину, несколько крупных фирм учредили банк. Ну, как это нынче делается, ты знаешь, это обычная практика. Выстраивается пирамида с помощью довольно разнузданной и необязательной рекламы, идиоты клюют на дармовые доходы, а далее, как говорится, везде, то бишь со всеми остановками. Учредители банка, реально ничего в него не вложившие, «жируют» на банковских дивидендах, строят себе виллы, покупают недвижимость где-нибудь даже не на Канарах, а уже в центре города Лондона, как мне тут недавно доложили про одного нашего о-очень высокого государственного деятеля, да, Саш, да… И вот в этой «золотой» ситуации вдруг появляется некий очень известный банкир, да еще представленный высшими должностными лицами государства на пост главного банкира страны, — ты понимаешь, каков вес данной кандидатуры, какова его финансовая котировка!.. И этот известный, повторяю, банкир предлагает, причем весьма настойчиво, поскольку сам является одним из учредителей, резко увеличить доли уставного фонда. То есть за этим должно последовать автоматически увеличение учредительских взносов. У тебя есть в чемодане под кроватью лишний невостребованный миллиард? У них тоже нет. Значит, рыбья мелочь должна немедленно отказаться от жирной и практически дармовой жратвы и выйти из игры, понимаешь? После чего вышеупомянутый банк в самых лучших традициях постсоветской финансовой системы должен перейти под опеку опять-таки вышеупомянутого банкира. Эрго: компаньоны, узнав об этом, решили вопрос по-своему. То есть предупредили дальнейшие события.
Олег явно ждал ответной реакции. Саша же изобразил на лице понимание, но не больше. Насчет версий он и сам мог бы без особого напряга, как говорится, потягаться с ним. Пока же были слова, словам же он привык верить меньше, чем фактам. А что это за факты? Один банк, некие учредители…
— Ну хорошо, — сказал наконец Олег, не дождавшись ожидаемого восторга и наливая снова по рюмочке. — Поехали дальше. То, о чем я тебе рассказал, основано, повторяю, на предположениях источника, который назвать тебе, Саш, я, увы, не имею возможности. Впрочем, если ты хочешь услышать мое мнение, то именно так и по этому образцу совершаются основные, если не большинство, убийства банкиров в нашей благословенной державе, ни одно из которых, ты сам знаешь, за редчайшим исключением, по сей день не раскрыто. И раскрыто не будет. Потому что это никому не нужно… И прежде всего тем, кто контролирует положение в стране. Теперь перейдем к более конкретным вещам, касающимся нашего с тобой сегодняшнего героя дня. Источник опять-таки закрыт, но фактура проверена. Постараюсь покороче… В общем, образовался некий треугольник, любовный, можно сказать. Среди действующих лиц — Алмазов, затем его ближайший друг и компаньон, вице-президент «Золотого века» Отари Санишвили, и женщина. Фигура последней требует пояснений. Зовут ее Натальей, фамилия по нонешним предвыборным временам, громкая — Максимова-Сильвинская, ты слышал. Наверняка и видел в телеящике — эффектная, но скромная. Кто она по национальности, поди, и сама не знает. В узком кругу, мужском, разумеется, где она в недавнем прошлом фигурировала в качестве совершенно восхитительной постельной партнерши, ее прозвали Кармен. Чья рука вывела эту?.. Ну ладно, все они, в сущности, одинаковые, хотя уже древние греки звали их по-разному: кого — гетеры, а всех остальных — поллаки, кажется так. Иными словами —
