Наконец раздался лязг металлических деталей замка, и дверь распахнулась. Соблюдая очередь, понятые и представители правоохранительных органов осторожно вошли в квартиру. Осмотрели две комнаты и остановились перед третьей – запертой. Хозяин мог крепко спать, поэтому сначала в дверь постучали.

Почему-то с первых минут Юлии стало здесь безумно скучно, и теперь она желала лишь одного: чтобы поскорей все закончилось. Она остановилась перед аквариумом в большой комнате у окна и безучастно рассматривала рыбок. На дне аквариума, среди горок из ракушек, блеснул металлический предмет, и она открыла было рот, но в этот момент техник поднажал и дверь распахнулась.

Увиденное повергло Юлию в шок. Сосед лежал лицом на столе. Возле правой руки его валялся пистолет, а на поверхности стола растеклась и засохла небольшая темная лужа.

Важный генерал, увидев тело, бросился к нему, машинально положив свои очки в роговой оправе на стол с аквариумом. Все остальные последовали за ним. И только сосед Шаломанов неторопливо подхватил очки и сунул их к себе в карман. Это заметила Юлия, последней выходившая из большой комнаты, но промолчала.

А генерал аккуратно вытащил из-под руки самоубийцы письмо, посмотрел, сощурившись, и, перегнув лист пополам, зажал в руке. А затем принялся хлопать себя по карманам. Спросил окружающих, нет ли у кого очков. Шаломанов заявил, что, несмотря на возраст, обладает прекрасным зрением, и предложил свои услуги. Но генералу, видно, не очень хотелось, чтобы кто-нибудь из присутствующих ознакомился с предсмертной запиской. Решив, что Юлия самая безобидная из всей компании, он подозвал девушку к окну и как-то совсем по-домашнему попросил:

– Давай, деточка, прочти мне текст, только тихо и на ухо.

Юлия, пожав плечами, согласилась. Однако, по мере того как она читала, с трудом разбирая скачущие, коряво написанные буквы, странное чувство, что это самоубийство не случайность, все больше и больше начинало проникать в ее сознание. Оказывается, кто-то находит бывших убийц и жестоко мстит им. А когда встретилась вдруг знакомая фамилия, она поняла все. Юлию даже в жар бросило. Но она собрала всю свою волю в кулак и сделала вид, что ничего не поняла из прочитанного.

– А теперь забудь навсегда все, что ты только что прочитала, – произнес генерал суровым тоном. – А если будет утечка, то молись, чтоб не с твоей стороны!

Юлия подняла глаза на генерала. Ей хотелось уточнить: он что, всерьез угрожает ей? Но все, на что оказалась способна, лишь улыбнуться и пожать плечами:

– У меня с детства проблемы с фамилиями. Никогда не запоминала. Я могу уйти?

– Дело закончим и уйдешь, – сухо ответил генерал.

Юлия подписала все необходимые протоколы. А когда формальности были закончены, ушла в свою квартиру и захлопнула дверь.

На лестничной площадке второго этажа Турецкий с Поремским вынуждены были прижаться к стене, уступая место носилкам, которые несли двое мрачных санитаров в грязно-синих халатах.

Турецкий коротким жестом остановил их. Расстегнул молнию пластикового мешка и с минуту изучал пулевое отверстие в центре лба. Снова затянул молнию и махнул рукой: несите.

У дверей квартиры стоял милиционер. Он моментально пресек попытку проникнуть в нее. Турецкий раскрыл служебное удостоверение. Милиционер удивленно захлопал ресницами и, отступив назад, жестом предложил пройти.

– Ну кто еще там? – донесся недовольный бас. – Я же сказал, чтоб ни одной живой души!

Турецкий вошел в комнату и увидел сидящего в кресле у открытого сейфа генерала Лескова. Тот, узнав вошедших, недовольно сморщился и положил на столик кипу бумаг.

– Сегодня вы не так оперативны, – сказал он с сарказмом.

– Зато поражает ваша осведомленность, – произнес Турецкий с явной издевкой. – Не подскажете, кто следующий?

– Все! – сорвался на крик Лесков. – Освободите помещение! Здесь документы государственной важности.

Турецкий повернулся к стоявшему в углу капитану милиции:

– Вы участковый?

– Да.

– Я вижу, уже начаты оперативные действия без возбуждения уголовного дела? А где криминалист? Где судмедэксперт? И почему посторонние на месте происшествия?

– Это генерал ФСБ. Его служба, как мне сказано, будет вести расследование.

– Вот именно, будет, когда Генеральная прокуратура сочтет нужным. А пока, – Турецкий повернулся к генералу, – гражданин Лесков, прошу вас покинуть место происшествия и не препятствовать работе Генеральной прокуратуры. А еще советую хорошенько подумать, что вы будете отвечать на допросе. Слишком много вопросов к вам накопилось. Да, к вашему сведению, я распорядился освободить писателя под подписку о невыезде – в связи с вновь открывшимися обстоятельствами дела.

Лесков резко захлопнул дверцу сейфа. Положил ключ в карман и поднялся. Турецкий остановил его.

– Вы забыли оставить улику на месте преступления!

– Раздавлю! – рыкнул Лесков, отодвигая плечом Турецкого и выходя из комнаты.

Турецкому потребовалось собрать все самообладание, чтобы не применить один из излюбленных болевых приемов, когда такие вот привыкшие брать весом хамы совершают продолжительные полеты, во время которых кардинально меняют мировоззрение. Однако генерал был в форме, а Турецкий уважал погоны и не стал применять силу против кителя.

Когда фээсбэшники покинули квартиру, Александр Борисович подозвал участкового:

– Ну давайте, садитесь. Я понимаю, такой прессинг выдержать сложно. Расскажите все по порядку. Кто обнаружил труп?

– Собственно, я и обнаружил. Верней, мы, – слегка заикаясь, начал капитан. – Представляете, зовет меня дежурный по отделению и, протягивая трубку, шепчет, что со мной хочет разговаривать лично замминистра по кадрам. Я беру ее, а он чуть не матом, почему не на месте, где вас носит, и вообще, нет у него никаких дел, кроме как бегать и участковых ловить! Затем наконец ставит задачу: срочно прибыть по этому адресу и поступить в распоряжение генерал-лейтенанта Лескова. Приезжаю. У дверей уже стоит жэковский слесарь с инструментами и генерал командует: ломай дверь, даже ничего не объяснив. Ну, ума хватило позвать понятыми соседей. Вскрываем. Дома никого. Проходим к кабинету. Закрыт. Вскрыли и его. Лежит Воронцов башкой на столе с пулей во лбу. Пистолет рядом. Явное самоубийство. И письмо. Но генерал забрал его с собой. Или в сейфе запер, – неуверенно сказал участковый. – Он забыл очки, и девушка письмо это ему прочитала... А дальше он сам вызвал врача, констатировавшего смерть, и автомобиль-труповозку. Нам сказал, что делом займется их следственное управление. Я начал объяснять, что необходимо вызвать представителя прокуратуры и опергруппу. Он отмахнулся, а здесь появились вы.

– Понятно, – побарабанив пальцами по столу, сказал Турецкий. – Силуэт мелом вы обводили?

– Да.

– Вызывайте, как положено, бригаду. Пусть фиксируют, что могут. А мне дайте все ваши протоколы и заключения.

– Александр Борисович, – молчавший доселе Поремский кивнул на дверь, – а замочек-то в кабинете был закрыт снаружи.

– С чего ты взял?

– Да похоже, это ключ от него в аквариуме на дне и лежит!

– Вот что, Володя, вызови-ка дядю Федю, – сказал Турецкий, разглядывая сейф. – А то старик давно в завязке. Чего доброго, квалификацию потеряет. Ну а я пойду, побеседую со свидетелями.

Первым делом он направился к свидетельнице, обозначенной как Юлия Ветлицкая, двадцати пяти лет.