«...Прости, Маришка! – говорил он ей мысленно. – Не до любви мне сейчас! Я сейчас уже из принципа хочу вернуться в армию! Да и бояться я ее стал, любви этой... Обжегся... Почти четыре года уже прошло, а сердце все еще болит...»
... – Андрей! – Теперь ее голос раздался уже над самым ухом Слона. – Ты что, не слышишь? Я тебя зову-зову...
– Прости, Марин. – Он перестал, наконец-то, крутить педали велотренажера. – Увлекся... Задумался...
– Там тебя Старостин уже минут двадцать разыскивает... Сюда звонил...
– А ты что?
– А я сказала, что ты здесь, в зале... Ну, пришла тебе передать...
– А шо ему надо, он не сказал?
– Не-а! Просто сказал «Хорошо!». И все!..
– Ладно... Спасибо тебе... Пойду ополоснусь и в отделение схожу, узнаю, чего ему от меня еще надо... А ты для меня «дорожку» побереги, чтобы не занял никто. Ладно? Вернусь от полковника – побегаю немного...
– Андрюш... Да ты и так сегодня уже больше трех часов себя изматываешь!.. И вчера тоже... И позавчера... Отдохни! «Возьми выходной»!..
– Ладно... Посмотрим... – Он улыбнулся и дотронулся легонько указательным пальцем до ее вздернутого носика. – А тебе я маленький секрет открою... Красивым девушкам не положено совать свой носик в чужие дела!.. Даже если он такой милый!..
– Дурак! – Она делано надула губки-бантики. – О тебе же беспокоюсь!
– Я уже большой мальчик, Марина, и привык это делать сам...
В крохотном душе Андрей окатил себя едва теплой водой и побежал по коридорам и лестницам госпиталя в свое отделение. Он после той медкомиссии вообще не ходил, а только бегал. Особенно когда, как теперь, ему предстояло подниматься по лестнице в свое отделение...
– Разрешите, товарищ полковник? – он постучался в дверь кабинета завотделения.
– Заходи, Ошеха! – раздался голос Старостина.
– Товарищ полковник!.. – проговорил Андрей и осекся, увидев в кабинете маленькое «звездное» столпотворение. – Товарищ генерал-полковник! Разрешите...
– Заставляешь себя ждать, сержант...
Пожилой генерал-полковник Елигин, командующий Одесским военным округом, хоть и произнес «грозные слова», но суровым не выглядел.
– Виноват! Был на процедурах!
– Ладно... Ну что ж... Приступим? – он посмотрел на офицеров, находившихся в кабинете.
А здесь действительно было «звездное» столпотворение...
Полковник Старостин был почему-то не в своем обычном белом халате, а в форме. Были здесь подполковник и лейтенант, которые, по всему видать, сопровождали генерала, штабная свита, так сказать... Был здесь один, незнакомый пока Андрею, бравый майор-десантник, на кителе которого красовались несколько орденских планок, а на стульях, стоявших вдоль стены, сидели... Подполковник, капитан, тоже десантники, и девушка... Тэймураз, Тенгиз и Тамара... Почти все семейство Чантурия было в сборе...
Андрей не просто растерялся... От такой неожиданной встречи он просто «выпал в осадок»...
А генерал тем временем обернулся к лейтенанту, взял у него кожаную папку с золотым тиснением и стал зачитывать документ:
– Прапорщик Барзов!
– Я!
С этим огромным прапорщиком-десантником Слон познакомился еще в Ташкенте – их койки в послеоперационной палате стояли рядом... Оказалось, что и в Афгане они почти одинаково отслужили – Витебскую дивизию, в которой служил прапорщик, ввели всего-то на месяц позже...
А еще... И вообще у них оказалось много общего!
Игорь, как и Андрей, тоже был одесситом. Он тоже прослужил свою срочную «замком». Потом ротным старшиной, тоже имел «За отвагу». Правда, еще и «За боевые заслуги»... Немного позже он тоже командовал рейдовой разведгруппой, вернее взводом... И последние свои ранения они получили чуть ли не в один день! Но зато их обоих, в один день, признали негодными к службе!.. Разницей было только то, что этот огромный богатырь служил в знаменитом «Полтиннике» и рабочий позывной у него был «Медведь»...[41]
– Указом Президиума ЦК КПСС. За проявленные мужество и героизм...
Генерал читал долго и муторно, перечисляя то, за что награждался этот парень, но, в конце концов, закончил:
– ...Награждается орденом «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» третьей степени. Поздравляю, прапорщик!..
– Служу Советскому Союзу! – рявкнул в ответ Игорь.
– Желаю скорейшего выздоровления...
«Ни фига себе! Прапорщику „За службу Родине...“?!! Офицерский орден?!! А он, скромняга, ничего за все это время так и не рассказал!!! Не-ет!!! Теперь никуда не денется! Достану его вопросами – расскажет!..»
Из раздумий его вывели слова генерала:
– Сержант Ошеха!
– Я!
Командующий был старой, еще коммунистической закалки, военным педантом, а потому и повторил, от начала до самого конца, всю «нудную часть» – изменено было только ее окончание:
– ...Награждается орденом Боевого Красного Знамени. Поздравляю, сержант!.. – И прикрепил на пижамную куртку поблескивавшую новенькой эмалью награду.
– Служу Советскому Союзу!
Он стоял перед генералом ошарашенный, оглушенный, раздавленный этой неожиданной новостью и только потирал пальцами красную коробочку.
– Желаю скорейшего выздоровления...
– Разрешите вопрос, товарищ генерал-полковник!
– Слушаю, сержант!
– Разрешите продолжить службу в армии!
– И мне, товарищ генерал-полковник! – рявкнул рядом Игорь.
Генерал посмотрел внимательно на этих парней:
– Хорошо!.. При условии, что медицина даст свое «добро»... Все, товарищи! Всем «Вольно!». Отдыхайте, кому положено, выздоравливайте, а у меня дела!..
...Апрель 1990 г., «мальчишник»...
... – Слушай, Андрюха! – Филин немного повысил голос. – Так вы с Игорьком знакомы...
– С осени 83-го... С Ташкентского госпиталя...
– А что ж вы мне об этом раньше-то не рассказали, говнюки?! Нет, я знал, конечно, что вы давно знакомы и прошли вместе ого-го, но чтобы!..
Слон только улыбнулся в ответ:
– Хороший мужик... Помнишь, когда ты только пришел в отряд, что я о нем говорил? Он ВОИН!.. Такими не становятся, командир! Такими рождаются! – Андрей закурил сигарету. – За одиннадцать лет службы заработать три боевых ордена и четыре медали – это не каждому по плечу!.. Хотя... Ты вон тоже за два года две «Красные Звезды» уже имеешь...
– У Игорька еще и афганская медаль есть...
– А-а... Эта... «Спасибо, что ушли»...
– Как-как? – переспросил молчавший все это время Серега Смол. – «Спасибо, что ушли»?
