— Идем, — тихо сказал он.

Они медленно направились к станции. Охранники на посту сделали вид, что не видят их и всецело заняты парнем.

Веник перевел дух:

'— Неужели пронесло. Неужели???'

Они дошли до места, где стояла узкая лесенка, по которой они поднялись и быстрым шагом пошли по платформе. Веник шел в середине группы и заметил, что слева от него, глядя в пол идет угрюмый, который словно старался, чтобы Веник всегда был между ним и главным залом станции.

Слева же находилась станция. Кольцевая 'Комсомольская' не была пилонной станцией. Свод зала держали короткие и крепкие восьмигранные колонны из светлого камня. В зале было довольно оживленно. Сновал народ, стояли группами люди. Их отряд приблизился к середине станции. Там, посреди зала Веник увидел ход вниз.

'— Вероятно, переход на саму 'Красную линию', смекнул он.

Парень отвернулся от зала и снова увидел, что угрюмый идет рядом с ним, словно стараясь закрыться им от станции.

'— Странный тип', — снова подумал Веник.

Он опять посмотрел в зал и вдруг встретился глазами с идущим там человеком.

'— Где-то я уже видел его, — думал Веник, глядя на бритого толстячка в потертой кожаной куртке, который тоже замедлил шаг, и, щурясь, смотрел на парня.

Веник отвернулся, но тут вспомнил, резко взглянул и, леденея от ужаса, понял, что узнан сам.

Это был заместитель командира поста, с которым он встречался на станции 'Площадь революции'. Этот же тип присутствовал и на суде, а теперь вот где свиделись…

Веник, ощущая холодный пот, покрывший спину, беспомощно смотрел, как толстячок-заместитель, глядя на парня, вдруг сбился с шага и громко заорал, тыкая на него пальцем.

Время словно остановилось. В воздухе повисли тягучие крики толстяка. Окружающие люди медленно начали поворачиваться к ним. А Веник, как зачарованный, стоял и глядел на опознавшего его типа.

'— Вот черт', — только и подумал парень.

Толстячок тем временем полез рукой в карман и что-то попытался вытащить оттуда, но это что-то запуталось и он дергал и дергал.

В этот момент Веник заметил, как справа вдруг появилась рука с черным пистолетом, направленным на толстячка.

Гулко и замедленно разнеслись звуки выстрелов. Один, другой, третий. Венику казалось, что он видел, как летела и попадала в кожанку толстячка каждая пуля.

На груди у того появились три дырки, выбрасывая красивые и нереальные фонтанчики крови.

Один, другой, третий.

Тут время снова пошло своим чередом.

Веник повернулся и заметил, что стрелял угрюмый. Где-то рядом заверещала женщина. Он снова посмотрел в зал и увидел, что толстячок-заместитель уже лежит на полу, неестественно скрестив ноги.

— Бежим! — сдавленно крикнул угрюмый.

Раздались встревоженные мужские голоса.

Веник очнулся и бросился бежать.

— Убили! Убили! — заголосило несколько женских голосов.

— Всем стоять! Я кому сказал! — заверещал истеричный мужской голос.

Раздались хриплые мужские голоса. Где-то вдали начали выкрикивать команды. Кто-то, кажется Снегирь, столкнул с платформы на рельсы мужика, пытавшегося заступить им дорогу.

Веник краем глаза видел, что угрюмый, бегущий рядом, бежал, приблизившись к кромке платформы, явно собираясь спрыгнуть на рельсы.

В этот момент из-за ближайшей колонны на Веника вылетел какой-то мордастый парень с растрепанной копной желтых волос. На шее у него висел автомат. Они столкнулись грудь в грудь.

— Стоять, я сказал!!! — заорал патлатый в лицо Венику, который, не раздумывая, врезал тому кулаком по челюсти.

— Ыыы… — забулькал мордастый отшатнувшись к колонне. Он запрокинул голову и схватился двумя руками за челюсть, словно боялся, что та упадет на пол.

Веник, сам удивляясь своей ловкости, схватил болтающийся у того на шее автомат, вывернул ствол в сторону станции, перехватил рукоятку и нажал на спуск.

Крики в зале перекрыл треск выстрелов. Рядом послышались еще выстрелы. Автомат под рукой Веника бился как живой, ствол отдачей подняло высоко вверх. Веник видел, что пули попадают в верхнюю часть противоположных колонн и даже в красивый желтый свод станции. Он хорошо видел, как летит во все стороны белая пыль, но люди, стоящие внизу, в зале, валились как подкошенные. Видимо, они смекнули, что у лежачих меньше шансов нарваться на пулю.

Автомат, поплевав пару секунд свинцом, вдруг затих. То ли заряд кончился, то ли заклинило, но Венику было наплевать. Он оттолкнул парня, который полетел на пол, и сам рванул дальше. Рядом слышались одиночные выстрелы. Несколько раз, рядом с ухом неприятно свистнуло.

Наконец, чуть не споткнувшись, о лежащего поперек перрона в луже крови человека в синей фуражке, Веник решился и с разбега прыгнул на рельсы. Он удержал равновесие и быстро побежал дальше.

Перрон кончился, они бежали к тоннелю. Впереди виднелись трясущиеся на спинах рюкзаки его спутников, но от них отстал Снегирь. Он вскинул в руках неизвестно где взятый автомат с длинным стволом, направил его в сторону станции и дал туда длинную очередь. До них донесся звук падения чего-то металлического. Снова заверещали женщины.

Веник и Снегирь побежали вместе. Перепрыгнув через нескольких мертвых охранников, они рванули дальше в спасительный тоннель. На встречу несколько раз попались одиночные путники, в страхе прижимавшиеся к стенам.

Немного отдалившись от станции, отряд остановился. Присев в кружок, они все прерывисто и тяжело дышали.

— А ты молодец, — сказал угрюмый Венику. — Не растерялся. Ловко ты его…

Он усмехнулся. Веник тоже ухмыльнулся, хотя ему было совсем не весело.

К угрюмому нагнулся Писарь.

— Крест, значит, все-таки опознали тебя, падлы?

— Да. Только я этого урода, что меня узнал, не припоминаю.

Рядом зашевелился отдышавшийся долговязый. Он снял рюкзак и с силой бросил его на шпалы.

— Нет, ребята, — сказал он. — Я на такую канитель не подписывался. Вы как хотите, а я пас. Идите вы в жопу…

Веник не успел оглянуться, как в руках у Писаря возник топор, которым тот размахнулся и без всяких разговоров рубанул долговязого в шею. Треснули кости, брызнула кровь. Парень сдавленно вскрикнул, голова неестественно завалилась на бок, и тело рухнуло на рельсы.

— Еще есть желающие выйти из игры? — поинтересовался Писарь, стряхивая кровь с топора.

Все молчали.

Веник почувствовал дискомфорт. Ему было плевать на долговязого, но тот ведь нес груз. По разумению парня, сейчас этот груз должны будут разделить на остальных. В текущих условиях, когда нужна скорость, это не вызывало энтузиазма.

— Давай, Писарь, руби провода, — велел угрюмый.

Тот опять размахнулся, примериваясь к пучку проводов, проходивших по краю тоннеля.

— Они под напряжением! — взвизгнул коротышка.

В это время Писарь рубанул провод. Раздался неприятный треск и из-под топора вылетел сноп искр, на секунду ярко осветив тоннель.

— Не ссы! — откликнулся Писарь, кромсая топором оставшиеся провода. — Он у меня с изоляцией.

— А на фига это делать? — поинтересовался рыжий.