Типа пали смертью храбрых за всеобщее благоденствие, равноправие и братство. Во как! Совсем за лохов нас держат. Слухи идут, что народ с Линии, как тараканы разбегаются.

— А ты-то ту за что сидишь?

— Да я тут за Ящика отдуваюсь. Он ведь смылся и концов не оставил. А вот меня взяли, я теперь с тобой на суде сидеть буду. Буду поддакивать против тебя.

— Так они давно тут суд захотели сделать?

— Не. Только сегодня утром я узнал. Сказали тебя шлепнут, а меня осудят и отправят на исправление. Куда-нибудь на другой конец линии. На 'Подбельского', а может где и ближе. Я и не против. Там больше шансов… В смысле, уцелеть.

Веник озабоченно посмотрел на старого сокамерника и задумался.

Что-то подсказывало ему, что вполне вероятен вариант, что их завтра обеих шлепнут. Так сказать 'по законам военного времени'. А если так, что если склонить или хотя бы поговорить с этим чудиком о побеге?

Поразмыслив, Веник откинул бредовую мысль. Учитывая решетку на дверях и троицу крепких охранников, этот хилый Витек ему не подмога. Веник обратил внимание на охранников.

— Слушай, — спросил он Витька. — А что это за типы? — он кивнул в сторону сторожей.

— Да мудаки местные. Энтот вон, что старший у них, — Лева Лысый. Тот вон, с кислой рожей — Виталя Браслет. А молодой — Петя. Его кличка Гильза.

— Так они тут все время в охране?

— Да нет. Тут все время меняется народ. Чехарда идет.

Витек объяснил, что охранниками временно назначаются простые рабочие обитатели станции. Ставят дежурить кого куда — кто-то следит за порядком на станции, кто-то дежурит на баррикаде в конце линии, а кто-то и здесь, в местной тюрьме, ошивается.

Не успел Веник обдумать эту информацию, как в дверь заколотили.

Старший сторож — Лысый, встал и подошел к двери и посмотрел в глазок. Затем отпер дверь и впустил пожилого мужичка в потертом сером халате, который сильно напомнил парню мастеровых из Тамбура. Тот поздоровался с охранниками и, хромая, приблизился к камере Веника.

— Это что ли он? — недовольным голосом поинтересовался мужик, разглядывая парня.

— Он самый.

— Волчара, — без эмоций сказал новенький и подсел к столу.

— Это Ваня Хромой, — пояснил Венику его новый товарищ. — Дружок из их компании. Они тут каждый вечер квасят. Он сейчас устроился в 'Ротонду', спирт им носит, а днем на складе отсыпается.

Витек завистливо облизнулся. Веник не стал спрашивать, что это за 'Ротонда' такая, поскольку за столом начался интересный разговор.

Хромой присел за стол.

— Ну как, играем? — спросил его молодой Петя-Гильза.

Тот отрицательно помотал головой.

— Нет?

— Ну на нет и суда нет, — Сказал Виталя Браслет. — Пузырь принес?

Тут Хромой вдруг со всего размаха треснул кулаком по столу, так что игральные кости подскочили и ускакали на пол. Игроки остолбенело смотрели на товарища.

— Мужики, блин! — навзрыд сказал тот. — У вас совсем мозги заржавели что ли???

Он длинно и грязно выругался.

— Да ты чего, Вань? — участливо спросил Лысый.

— А ничего! Новость слыхали? — зло откликнулся тот.

— А?

— Хрен тебе на! Завтра еще один отряд забирают. Пятнадцать человек!

Петя присвистнул.

— Говорят, сперва суд над этим будет, а потом речь толкнут, дескать надо мстить Альянсу. Ну и список огласят. Туда Мироныч запихнул всех, на кого он уже давно зуб точил.

Хромой начал перечислять ничего не говорящие Венику имена.

— Ну и остальными, человек пять, кого попало сунут. Может и нас с вами.

— Вот блин, — сказал Петя. — Если так, то это же… Любого из нас уже завтра могут… А может и всех!

— Жопа, одним словом, — согласно кивнул Браслет.

– Ну, а я вам про что талдычу! — снова навзрыд сказал Хромой. — А вы все рубитесь тут, как маленькие. Спиртом заливаете…

— Эх, что за жизнь скотская, — Браслет, как только что Хромой стукнул кулаком по столу. — Ведь есть же где-то нормальные станции. Где нет этой дури. Где более-менее нормально живут и никто никого не трогает.

— И где с бабами нормально, — поддакнул ему Петя Гильза.

— И это тоже, — кивнул Браслет.

Хромой только горестно вздохнул. Мужики за столом замолчали, погрузившись в тягостные думы.

'— Блин! — подумал Веник. — И ведь мысли какие у них! Тоже, как и меня глядишь шлепнут. Какая разница человеку — где пулю получать — на суде или на войне!'

Парень поднялся на ноги и заходил взад-вперед по камере.

'— Неужели ничего нельзя придумать??? — в отчаянии думал он. — Неужели, как крыса, досижу тут до утра, а там меня…'

Он задумался.

'— Допустим тут все волшебным образом уснут и я смогу открыть цепь! Что тогда? Куда бежать? Назад, в сторону Кольца? Идиотизм! А если в другую сторону? Но там людоеды, да пустые станции. Но ведь местные-то и не знают этого! Предположим, если где-нибудь там, в конце линии, — из закоулков памяти вдруг всплыло название последней станции линии., – предположим, на Юго-Западной, есть уютная община. Типа Альянса, но без идиотов. Что тогда?

Он задумался.

На такую станцию местные мужики уже давным-давно бежали бы косяками, — думал Веник.

И тут его осенило! Он понял, что надо делать.

' — Сейчас или никогда! — решился он, вскакивая со шконки и устремляясь к двери камеры. — Терять-то ведь нечего!'

— Мужики! — выкрикнул он. — Слушайте меня!

Сторожа с изумленными лицами повернулись к парню.

— Ты чего, дурилка? Совсем опух? — ухмыльнулся Браслет.

— Мужики! — выкрикнул Веник. — Меня завтра расстрелять должны!

— Знаем, — кивнул Лысый.

— Так послушайте, что я вам скажу…

— С ним ведь велели не болтать, — напомнил товарищам молодой Петя-Гильза.

— Точняк, — согласился с ним Лысый. — Закрой пасть и расслабься, — бросил он Венику.

Однако тот и не думал успокаиваться.

— Мужики, — снова крикнул он. — Да не валяйте вы дурака! Я скажу только, а вы слушайте.

Сторожа за столом молчали, глядя на парня недоуменными мордами.

— Значит так, — начал Веник. — Завтра меня тут будут судить и расстреляют.

— Это ты уже говорил, — ухмыльнулся Петя.

Не обращая на него внимания, Веник продолжил:

— Меня расстреляют как шпиона 'Альянса'. Только знайте, никакой я не шпион и к этому 'Альянсу' имею такое же отношение, как и вы!

После этих слов мужики более заинтересованно уставились на парня.

— Так ты чего, — недоверчиво спросил Хромой. — Просто подставной, что ли?

Тюремщики многозначительно переглянулись.

— Да нет, — досадливо сказал Веник. — Судят меня за дело. Мы действительно устроили бучу на