распределение благ и ресурсов страны и позволяющий постоянно улучшать качество человеческой жизни на основе, которая удовлетворяет главные нужды всех людей, кажется нам справедливым. Если социализм связан с постоянным сокращением традиционных несправедливостей и неравенства между городом и деревней, между умственным и физическим трудом, если он ведёт к справедливому участию трудящихся в распределении продуктов их труда, к преодолению экономического отчуждения, то в христианстве нет ничего ему противоречащего' (Г ри гуле вич И. Латинская Америка: церковь и революционное движение, М.,1988).
Представитель атикана в этой центральноамериканской стране был ещё более красноречив: 'Я вижу в Никарагуа уникальную возможность осуществления в Латинской Америке революции нового типа (разрядка моя. - А. К.), которая не была бы рабой схем, а исходила из традиций, из моральных, культурных и творческих потенций никарагуанского народа. Такую революцию должны были бы отличать от других движений три характерные черты: идеологический плюрализм, призыв ко всем слоям населения к возрождению родины в условиях свободы и ответственности, проведение преобразований совместно с церковью' (там же).
заимоотношения церкви и сандинистов Никарагуа складывались по-разному. Да и Чавесу не всегда удаётся ладить с католическими иерархами е-
несуэлы. Однако 'Социализм XXI века' имеет явную христианскую составляющую, выгодно отличающую его от советского.
Чавес наверняка учёл и открытую, хотя и предельно корректную, полемику, которую вели с Москвой легендарные лидеры латиноамериканских революционеров - команданте Че и субкоманданте Маркое (не путать с писателем!).
Известно, что, вернувшись из Москвы, где он побывал во главе кубинской делегации, Че выступил с критикой СССР. После чего ему пришлось не только уйти из правительства, но и покинуть Кубу.
Авторы брошюры 'Че Гевара' из серии '100 человек, которые изменили ход истории' (М., 2008) пишут: 'СССР показался ему страной обюрократившейся и обуржуазившейся, изменившей подлинным идеалам социализма'. О том же настрое вспоминал и латиноамериканист К. Май-даник, который знал Че Гевару и вёл с ним доверительные беседы: '…Категорическое отвержение Геварой европейской модели 'реального социализма' и восприятие кубинской революции как носителя иного, альтернативного проекта социализма' ('Латинская Америка', N 11, 2007).
прочем, Че предпочитал не вдаваться в идеологическую полемику, рассчитывая делом доказать свою правоту. Создавать альтернативу 'реальному социализму' он отправился в самое сердце Латинской Америки - на боливийские нагорья, где вскоре погиб.
Куда более удачно сложилась судьба другого повстанца - субкоманданте Маркоса. После окончания университета, где он пропитался марксистскими идеями, субкоманданте (его подлинное имя неизвестно: Маркое - фамилия друга, погибшего в бою) вместе с товарищами взялся организовывать восстание индейцев в беднейшем штате Мексики - Чьяпас.
отличие от других революционеров 60-70 годов, Маркое не навязывал местным жителям марксистские взгляды. Он предпочитал прислушиваться к их мнению. Что предопределило его практические успехи - субкоманданте удалось создать и вот уже без малого пятнадцать лет удерживать под контролем зону, свободную от мексиканских правительственных войск. А также позволило сформулировать идеологию, весьма далекую от марксистского канона.
'Мы думаем, - заявил Маркое в интервью, - что для того, чтобы начать изменение мира, можно организоваться не сверху, не приходя к власти и принимая оттуда меры. Мы думаем, что ключ к решению - в организации людей, начиная с самого низа…' (здесь и далее ссылки на интернет-сайт Russian Page of Subcomandante Marcos and Zapatistas).
Маркое снова и снова возвращается к центру своей концепции - простым людям. Что даёт ему возможность выявить самое уязвимое место 'реального социализма': 'То, что оставалось всегда нерешенным, - это роль людей, роль гражданского общества, роль народа... Мир …состоит из разных людей и групп, и отношения, которые нужно построить между этими разными группами и людьми, должны основываться на уважении и терпимости…'
Наивно? А как же классовая борьба? Как же 'руководящая и направляющая' роль 'революционного авангарда'? Что касается классовой борьбы, то нетрудно предположить: индейцы в джунглях Чьяпаса поголовно бедны. Маркое не считает нужным уточнять очевидное. А по поводу авангарда он высказался с великолепным сарказмом: 'Предполагается, что любой авангард является представителем большинства… Мы думаем, что это не только ошибочно, но в лучшем случае остаётся не более чем благим пожеланием, а в худшем - это очевидная практика обмана. И по мере того как в игру вступают реальные социальные силы, становится ясно, что авангард - не столь уж и авангард, и что те, кто им по идее представлены, не ощущают этого представительства' (разрядка моя. -А. К.).
этом коренная ложь 'реального социализма': коммунистическая номенклатура правила от имени народа, но сам народ был отстранен от власти.
На подконтрольной ему территории Маркое решил проблему просто: он проводит выборы каждый год. Ротация - полная. Командиры военных частей (в данном случае главные претенденты на роль номенклатуры) избираться на руководящие посты не могут.
'Когда мы говорим 'нет' лидерам в принципе, мы говорим 'нет' и самим себе', - подчеркивает субкоманданте.
Любопытна, скорее всего, непреднамеренная полемика Ф. Кастро с Мар-косом. беседах с Рамонетом одряхлевший Фидель с горечью говорит о несовершенстве человека: 'Человек есть человек, мы не можем его идеализировать…' И сразу переходит к размышлениям о судьбе своего наследия: ' том ли дело, что революции обречены на разрушение, или в том, что люди сами могут разрушить революцию. Я часто задаю себе эти вопросы. И вот что я вам скажу: эта страна может сама себя разрушить… Эта революция может сама себя разрушить' ('Латинская Америка', N 11, 2007).
Прямо-таки король Лир, на краю жизни обнаруживающий тщету своих планов! Фидель не доверяет человеческой природе: 'Нужно быть постоянно начеку в отношении рисков. Надо быть почти ясновидящим, думать и думать'.
А Маркое своим индейцам доверяет. 'На каждой площади, - вспоминает он, - мы повторяли всем: 'Мы не пришли руководить вами, мы не пришли указывать вам, что делать, наоборот, мы пришли просить вашей помощи'.
Заочный спор выиграл субкоманданте. Сразу после того, как больной Фидель отказался от власти, его брат Рауль заявил о необходимости 'уменьшения централизации' ('Евроньюс', 25.02.2008).
Маркое не устаёт повторять: 'Если сократить все речи, произнесенные нами с начала сапатистского похода до сегодняшнего дня, в одну фразу, получилось бы: 'Никто этого за вас не сделает'.
сущности - это 'демократия участия', практикуемая теперь Чавесом на государственном уровне. И даже 'прямая демократия': в условиях небольшой общины границы между нижним и верхним уровнями демократии стираются.
Наверняка на становление Чавеса, а значит, и на суть его проекта, повлиял 1968 год. Говорю с уверенностью: мы с ним принадлежим к одному поколению, этот рубеж для нас один из наиболее значимых.
Именно рубеж -в то время миллионы людей по всему миру ощутили: человечество подошло к некоему пределу. Чувство глобальной опасности и лихорадочное ожидание перемен охватили общество по обе стороны пресловутого 'железного занавеса'. Наиболее активных этот настрой побуждал действовать немедленно.
Майская революция в Париже. На пике выступлений в них принимали участие 10 миллионов студентов и рабочих по всей стране. Пятая часть населения Франции.
осстание испанских студентов против диктатуры Франко.
