хотя, как мне достоверно известно, значительно большее количество перезахоронений с перевозкой останков погибших на территорию СССР осуществлено и осуществляется неофициальным путем.
Надеюсь, ы оцените значение этой информации, сообщить которую Ирине Константиновне я, к сожалению, не имею права.
Пользуясь случаем, поздравляю ас, дорогой Александр Иванович, с присвоением ам в последние месяцы высоких званий генерал-полковника и Героя Советского Союза и желаю здоровья и успехов в прекрасном служении Родине.
С давним глубоким уважением.
аш Шавельский*
* Генерал-майор Шавельский, начальник Управления по учету погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава.
СЕРГЕЙ МАКСИМОВ РУССКИЙ мотив
Где-то за осенними дождями, за почти что сброшенной листвой, средь полей, изрезанных ручьями, ждёт меня так долго дом родной.
И сейчас, когда ветра с размаху брызгами бросаются в стекло, на груди готов рвануть рубаху. Что же так сегодня тяжело?
Знаю, со стола смахнув пылинку, как все дни, а их не сосчитать, молока объёмистую крынку для меня на стол поставит мать.
Плохо оттого, что я невольно и в желаньях маму обкраду. Плохо, нестерпимо мне и больно: я не скоро к ней опять приду.
Свет потухнет в доме. Печка красным из щелей прочертит по стене. Но тепло забытое напрасным облаком потянется ко мне.
Дрожь идёт. От падающих капель и листва и сердце - всё дрожит. Бьёт октябрь больной и резкий кашель, грудь тоской простуженно болит.
СЕЕРЯНИН
Я ходил на Диксон. Шёл с утра.
Мне в спину - рыбнадзор и ветерок.
В ногах - муксун, четыре осетра -
короче, конфискация и срок.
И надо ж так: бензин взять не успел.
В туман подкрались, выждали момент.
Мне шурин - брат жены - всё, помню, пел:
- Ох, попадёшься… Как накаркал, мент…
Живём на берегах одной реки,
а жить никак не можем по-людски.
Им в три мотора - что не догонять!
Вот лодки замелькали в пелене.
Чуть сблизились - они давай стрелять
сначала в лодку, а потом по мне.
Я тоже дробь на жаканы сменил
и вертанулся лихо, как в кино.
Из двух стволов в моторы им влепил.
Они трухнули, кинулись на дно.
Живём на берегах одной реки,
а жить никак не можем по-людски.
Вторую лодку я не различал.
Чуть отошёл - послушал: гонит, гад.
Бензина нет. К тому же груз не мал.
А бросишь - всё одно, ты виноват.
И главное, как ставят-то вопрос:
с сетями все гребут, а мне - смирись…
А если я родился здесь и рос?
На удочку лови и не чешись?
Живём на берегах одной реки,
а жить никак не можем по-людски.
Мне сыновья сказали:
- Будем ждать. Недолго, пап, - добавили ещё. А тот, кто в лодке, с ходу стал
стрелять.
Он мне - в плечо, и я ему - в плечо. Простите, думал, папку, пацаны. Теперь, когда опять сведут пути. Я целюсь… В лодке - брат моей жены. К нему… А он в крови… И мне:
- Прости.
Живём на берегах одной реки,
а жить никак не можем по-людски.
Да что за жизнь! Он “уходи” сказал. Мотор вдали… Ожили. Думай так. Я наскоро его перевязал. Я:
- Арестуй! А он:
- Беги, дурак!
Я уходил на Диксон. Шёл с утра. Мне в спину - рыбнадзор и ветерок. В ногах - муксун, четыре осетра - короче: конфискация и срок…
Живём на берегах одной реки,
а жить никак не можем по-людски…
РУССКИЙ мотив
Этот русский мотив Сердце больно залил. Вот и жить начала
песня. Эх, была не была ночь, как сажа бела, где со мной ты спала
вместе.
Не о том, не о сём мы с гитарой вдвоём вечерком да вздохнём тихо.
Мы устроим в душе прежний рай в шалаше. Нам не страшно уже лихо.
Здравствуй, брат-вечерок, разжигай костерок. Я черкну пару строк.
Можно? И строка за строкой отзовётся тоской. Ой-ёй-ёй, ой-ёй-ёй,
сложно.
