всеобъемлюще, либо нет таких природных явлений, которые поглощали бы столько пространства и времени, придавая последнему невозможный для него 'status quo'. Русская зима обостряет чувство космоса, вселенское чувство. Так и хочется перефразировать: зима в России больше, чем зима.
Их стихи рождаются из русской зимы, как морозные узоры на стёклах, как пушистый иней на ветвях, как клубящееся паром дыхание. Зима - это просападосис русской поэзии. Но это не просто кольцевая, это спираль, одна часть которой тонет в сугробах, а другая ввинчивается в стылое небо. Зима и муза в русском понимании становятся паронимией. То ли муза в образе зимы, то ли зима, как капризная муза, питающая художественный мир противоположными по значению образами, иногда противостоящими. С одной стороны, это образы зимнего очищения, с другой - бесконечная, порой убийственная, звёздная ночная стынь в противовес микрокосму человека, нуждающемуся в тепле, обостряющая сезонную хроническую болезнь - одиночество поэта. Передавать с помощью природных явлений собственное настроение и настроение всего окружающего в художественной литературе не ново. 'Мороз и солнце! День чудесный!' у Пушкина. 'Февраль, достать чернил и плакать…' у Пастернака. И на новом витке поэтической спирали:
Русская зима - не военная хитрость для 'забредших' под Москву французов и немцев. Это полгода бытия! Это половина русской истории. И эта половина пропевается в стихотворении Андрея Шацкова 'Зима над Россией', где зеркальный - самоотраженный образ зимы обретает, собственно, смысл истории:
Образ всепроникающего вселенского холода растапливается у русских печей знакомыми картинами домашнего уюта:
Ибо русский человек знает, что делать при наступлении холодов. Снова процитирую Дмитрия Мизгулина:
И тогда:
Ожидание весны и праздник её прихода - это особое поэтическое состояние.
Для обоих поэтов особую роль играет Санкт-Петербург. судьбе и в поэзии каждого. Опять же - северная столица. Шацкову '
А ещё здесь же Пушкин, Рылеев, Тютчев, Грибоедов, Фет, Бестужев-Марлинский…
Поэтам либеральной ориентации о любви к Родине говорить стыдно. буквальном смысле, будто украл чего. Да и по статусу не положено. Правда, часто от них приходится слышать, что они тоже любят Россию, но по-своему, по-особому! Так и хочется продолжить мысль: мама, можно я тебя буду любить не просто и открыто, а по-особому, а на людях буду над тобой ёрничать? Понятное дело: права человека (то бишь свои права) и общечеловеческие (установленные по западному образцу) ценности любить выгоднее и приятнее. А тут любовь, по их меркам, безответная… Им это не понятно, как непонятен им Пушкин в послании 'Клеветникам России'. Один из них ответил на мой вопрос: 'А за что её любить? Родину? Зимой - снег, летом - гнус, осенью - хмарь, весной грязь и всегда нищета…'
Шацков и Мизгулин рифмуют свою любовь без оговорок, хотя и без партийного рвения и накала, любят её такой, какая она есть, такой, какая она будет, такой, какая была.
