Илья Маркелов: А, да, американские социологи провели исследование. В малых коллективах для стабильности необходимо четыре ярко выраженных типа: лидер, негодяй, бука и козел отпущения. Так вот, лидер у нас, естественно, Майк, негодяев двое - это ритм-секция, то есть Кирилыч и бас-гитарист, бука - гитарист Шура, а я - козел отпущения, поскольку звукорежиссер.

- Вы помните свой первый выход на сцену?

Михаил: Это был анекдот просто, году в 75-м или в 73-м, в Ленинградском финансово-экономическом институте. Мы сыграли песню «Чайлд ин тайм». Я играл на бас-гитаре. Чуть не побили тогда.

- А как вы относитесь к зарубежным гастролям?

Михаил: Там рынок перенасыщен.

Илья: Если ехать по линии государства, оно заберет 90 процентов.

Михаил: Да не в деньгах дело. У нас многие знакомые ездили, ну играли на площади под дождем. Купили видеомагнитофон, вот счастье-то…

Валерий: А мы подумали и решили рискнуть. В декабре мы поедем в Аргентину…

Михаил: Я видик покупать не буду…

Валерий: …И в отличие от других, которые едут по контракту, мы решили открыть свое дело, чтобы возить другие команды: и роковые, и цыган, и другое…

- А что делать с гопниками, о которых вы поете?

Михаил: Ничего. Это, вероятно, необходимый слой для общества.

Валерий: Это генотип, который сам отомрет. Ведь эти группировки дурацкие грызут друг друга.

Михаил: Можно сказать коротко: на каждый «инь» есть свой «янь».

- Вы жили в отеле под названием «Брак»?

Михаил: У нас вся группа там живет, кроме Валеры.

- А бытовые проблемы?

Михаил: Они, конечно, есть - мы вот живем в коммуналке с женой и сыном. Я очень люблю свою жену, и это главное. Когда любишь, наплевать на бытовые проблемы.

- Довольны ли вы своей пластинкой?

Михаил: Нет, нас никто не спросил, когда она выходила, выкинули две песни.

- Та же история, что и с «Кино»?

Михаил: Да, и с «Кино», и с «Аквариуморм»

Валерий: И качество просто ужасное.

- Вы говорили, что концерт памяти Башлачева в Лужниках превратился в тусовку.

Михаил: Да, были собраны тысячи рублей, только куда они подевались, непонятно. Семья Башлачева ничего не получила.

Александр: Это элементарная спекуляция. В таких концертах есть что-то крайне лживое. Гораздо честнее собраться и помянуть человека с друзьями.

- А как дела сейчас в рок-клубе?

Михаил: Плохо. Нет рок-клуба. Известные группы работают сами по себе, а сотня-две молодых и никому не нужных тусуются там постоянно. Это тусовка, а не рок-клуб. Все, кранты.

- А как вы считаете, в каком состоянии советская рок-музыка?

Михаил: нет такого понятия - советская рок-музыка. Есть разные группы, которые делают разную музыку. Нет никаких границ. Разница только в языках, на которых пишутся песни.

Валерий: Я играл в Копенгагене с музыкантами. Там неважно, кто ты и откуда. Вот тебе палки, вот барабаны… и все сразу понятно. Рок-музыка - это вообще специфичная отрасль, она стоит отдельно во всем мире. Вот есть рок, и есть массовая культура…

Михаил: Рок-н-ролл это, в принципе, массовая культура.

Валерий: Майк, вот тут я готов поспорить. Это для каждого по-разному…

Михаил: Да, бывает, тебе что-то нравится, а вдруг это оказывается коммерческой музыкой.

Валерий: Вот, допустим, альбом Гарри Мура… Весь Запад просто рыдает над ним, по радио по всем программам. Но это же не поп-культура!

Михаил: Именно!

Валерий: Вот видишь? Он говорит да, а я говорю нет!

Александр: Границу трудно провести. Главное, найти параллели. То есть такие струны, которые затрагивают душу человека.

Михаил: Ой, красиво ты про струны сказал!

- А из молодых команд кто вам нравится?

Валерий: «Ноль». Отличная команда.

Михаил: Да, хорошая команда. Но мы, в общем, не ходим на концерты, мало знаем о молодых группах.

Александр: Вот, «Опасные соседи», они близки нам по здоровому, несделанному драйву.

Валерий: А «Чайф»? У них прекрасная фраза есть: «Я думал, будет хорошо, а вышло не очень..».

Михаил: Да, тоже хорошая группа. И при этом наш коллектив ненавидит группу «Наутилус Помпилиус»

Александр: А мне нравится…

Михаил: Вот ренегат!

- А вообще, ваши музыкальные привязанности?

Михаил: они очень разные!

Валерий: Понимаешь, поскольку Майк пишет тексты, он в первую очередь обращает внимание на смысл песни. А мы, в общем-то, технари…

Михаил: Не прибедняйся!

Валерий: Нет, ну, поскольку я барабанщик, я в первую очередь естественно, обращаю внимание на барабанную партию. А вот Шура у нас металлюга.

Михаил: Да не металлюга он!

Валерий: Металлюга, я знаю! А как же, лишь бы запилить на гитаре! Майк - старый рок-н-роллер, я - старый хард-рокер, а басист у нас вообще…

Михаил: Уклонист!

Валерий: Нет, он любит интеллектуальные партии бас-гитары. Но вообще у нас большое взаимопонимание. Мы хорошо чувствуем друг друга. Понимаешь, Шуре можно глазом моргнуть, чтобы я сделал какую-то синкопу…

Михаил: Это трудно объяснить, но так получается.

Александр: Назови это таинством.

Михаил: Да, близко к тому, хотя я не люблю такие слова.

Валерий: Да Бог с ним, получается, и ладно. Народу нравится.

Михаил: И самое поразительное, что нам самим нравится.

- А как вы думаете, насколько сейчас серьезна проблема одиночества?

Михаил: А это у каждого своя проблема. Если хочешь создать себе такую - создашь. Не хочешь - не будешь одинок.

Валерий: Эк, завернул!

- А почему тогда так много одиноких людей?

Михаил: Они хотят быть одинокими. Это мазохизм в чистом виде.

Валерий: Так что ж я, по-твоему, мазохист, да? Я же не хочу быть одиноким!

Михаил: Ты? Ха-ха! Я был мазохистом в своем роде, тоже страдал от одиночества.

Валерий: Да! Вот я, например, страшно одинокий человек. Меня никто не любит…

Михаил: …А все только обижают.

Валерий: Да!

Михаил: Это естественно: ах, какой я одинокий, ах, как мне плохо, пусть будет еще хуже!

Валерий: А я в музыке с 16 лет и до сих пор ни семьи, ничего…

- Ну, собственно, я имела в виду не «официальное» одиночество, а душевное. Можно не иметь семьи и не чувствовать себя одиноким.

Михаил: Нет, кто поумнее, не будет сидеть и страдать, у него будут другие занятия…