Лежавшая в полевой сумке Валентайна увольнительная, гласившая: «Отпуск оставшегося в живых заканчивается 9 мая 2067 года», была равнозначна эпитафии бригаде Фокстрот.

Это означало, что командование Второго Волчьего полка признавало бригаду несуществующей боевой единицей, а уцелевшие после Литл-Тимбер бойцы получат назначения в другие подразделения. Если же будет решено восстановить бригаду, то Валентайн очень скоро получит распоряжение на сей счет. Как самого старшего среди не пострадавших офицеров его вполне могут назначить командиром. Если так случится, он попробует собрать ветеранов-сержантов, применив к злополучной, дважды уничтоженной за три года бригаде Фокстрот пословицу «Бог любит троицу».

Получив выходное пособие, Валентайн решил провести отпуск в Форт-Смите. Здесь ему будет легче получать приказы и почту. Он сможет ходить в библиотеку, а если удастся раздобыть лодку, удочку и леску, то и порыбачить несколько дней на реке или на одном из пригородных озер. Он искал тишины и уединения, чтобы улеглись воспоминания о Литл- Тимбер.

Валентайн подумывал, не поехать ли в Вининг. Молли в письме приглашала навестить их. Но она сейчас наверняка была занята помолвкой или свадебными хлопотами — он видел в весеннем выпуске «Служебного бюллетеня» сообщение о продвижении по службе ее ухажера. Молли совсем ни к чему, чтобы Валентайн болтался поблизости, как тот скелет на пиру. Ее кавалер даже мог бы счесть это за оскорбление.

Та часть Валентайна, которая стремилась скрыться, звала его сбежать в анклав Хэла Штайнера, в низовье Арканзаса. Фрет писал, что необычное сообщество людей и грогов, которым руководил Штайнер, расширилось с тех пор, как Дэвид впервые побывал там несколько лет назад. Но независимые владения Штайнера не входили в систему коммуникаций Южного округа, и, чтобы быть в курсе последних приказов, Валентайну пришлось бы постоянно наведываться на ближайший военный пост.

В общем, он остановил свой выбор на Форт-Смите. Кроме того, Валентайн планировал еще один доклад. И на сей раз он сделает его лично.

В Форт-Смите он первым делом отправился в связной штаб, расположенный на территории старого университета. Там он доложил о своем прибытии дежурному офицеру и позвонил в ставку командования Второго Волчьего полка. После чего получил со счета часть своего жалованья и стал вольным Волком.

У дежурного офицера связи он поинтересовался насчет временного жилища, и сержант с таким энтузиазмом расписывал еду и постель в частном пансионе, что Валентайн сдался на уговоры. Он снял копию карты и вышел в город.

Синие стальные тучи собирались на горизонте, и Валентайн решил осмотреть город, когда погода наладится. Повсюду расхаживали гвардейцы в угольно-серой форме. Те из них, кто был на службе, носили еще и камуфляжные плащи, винтовки на плече и каски, подвешенные на ремне, на специальном крючке. По мере того как Валентайн углублялся в центр города, ему встречалось все больше солдат в увольнении — мелькали выправленные наружу белые воротнички рубашек, подтяжки, сдвинутые на затылок фуражки, открывающие коротко подстриженные головы. Гвардейцы обоего пола толпились возле пивных и рынков, возбужденно смеялись и болтали. Валентайн, в своем грязном кожаном одеянии, с засаленным конским хвостом и скудными пожитками в рюкзаке, чувствовал себя деревенщиной среди городских щеголей.

Постоянные боевые действия не пощадили Форт-Смит. Каждый второй участок представлял собой, если можно так выразиться, «сад камней» — кое-как подправленные уступы разрушенной каменной кладки, поросшие дикими цветами и кустарником. Несколько старых зданий еще сохранились в той части города, которая обозначалась на карте как «роща». И один из таких домов был отмечен как пансион «У Донны». Валентайн слышал это название от одного из Волков Фокстрота. Сориентировавшись по церкви Непорочного зачатия, он отыскал нужный адрес.

Это был белый двухэтажный дом, со старинным металлическим ограждением вдоль всей крыши. На заднем дворе — курятник, за ним небольшой садик. Перед фасадом был разбит цветник, в котором располагались две деревянные скамьи и шезлонг. Эту садовую мебель заняли домашние животные: дремлющие кошки и пес, приподнявший ухо при приближении Валентайна. Пахло свежеиспеченными пирогами.

На стук в дверь по лестнице с шумом сбежал мальчуган без рубашки. Он приладил слишком тяжелый для его тонкой талии слесарный пояс с помощью ремешков на плечах.

— Лейтенант Валентайн, Второй полк, бригада Фокстрот, — произнес мальчишка, глядя на нашивки Валентайна и его именную табличку. — А мундир такого покроя, как в бригаде Зулу. Что за история?

— Для такого ветерана, как ты. — просто Дэвид, — улыбнулся Валентайн. — Как насчет комнаты?

— Мам! — крикнул мальчуган через плечо, прежде чем снова взбежал по лестнице. — Тут пришел один вроде папы.

Волосы и передник Донны Вальбрук были испачканы в муке. Валентайн уловил запах клубники. Подойдя к двери, она вытерла руки полотенцем. Она, казалось, гораздо больше, чем мальчишка, заинтересовалась появлением Валентайна.

— Брайан совсем не умеет себя вести, — извинилась хозяйка. На ее усталом, но все еще красивом лице играла приятная, хотя немного заученная улыбка. — Он мастерит шкаф, с головой в это ушел. Могу я предложить вам комнату?

— До второй недели мая, если вас не затруднит.

— Для того, кто носит оленью кожу, всегда пожалуйста. Проходите в гостиную, а вещи оставьте возле лестницы.

В гостиной, под висевшим на стене в рамке приказом, объявляющим благодарность Хэнку Вальбруку, был устроен настоящий мемориал. Валентайн взглянул на фотографию: Волк в старом форменном берете Вооруженных сил США, небрежно сдвинутом набок. Ремень Вальбрука и его паранг лежали в специальном ящике, возле камина висело несколько винтовок (Валентайн отметил, что все они пахли оружейным маслом, видно было, что за ними как следует ухаживали). Женщина налила из кувшина воды и протянула Валентайну стакан.

— Ваш муж? — спросил он, заранее зная ответ.

— Да. Сержант Первого полка. Воевал под командованием капитана Холлиса, но, как я понимаю, он уже в отставке.

Валентайн никогда о нем не слышал.

— Моего мужа убили в феврале пятьдесят пятого.

— Простите.

Она заметила, что Валентайн поднял глаза к небу, вычисляя в уме.

— Брайан не от Хэнка, хотя думает, что это так. Я все ему объясню, когда он подрастет и сможет понять. Сейчас у нас живут еще два Волка, в отпуске после госпиталя, — добавила она, улыбнувшись. — Вам наверняка захочется с ними встретиться.

— Разумеется, миссис Вальбрук.

— Первое правило этого дома: называйте меня Донна.

Она сообщила ему и другие правила. Они были простыми, по-военному четкими и касались посетителей, времени обеда, хранения оружия и пользования бойлером. Поторговавшись (Валентайну пришлось несколько погасить ее разгоревшийся аппетит), они сошлись на двенадцати долларах Южного округа в день за комнату и двухразовое питание. При том, что Валентайн будет сам стирать и заправлять постель. Ланч — за отдельную плату или бесплатно, если не поленится прогуляться до гвардейской столовой.

— Есть еще вопросы? Я живу здесь вот уже пятнадцать лет. И знаю в этом городе все.

Валентайн задумался, как ему сформулировать свою просьбу. Хозяйка, конечно, официально не имела отношения к командованию Южного округа, однако…

— Смелее, молодой человек. Меня ничем не удивишь. — Она прикрыла рукой глубокий вырез на груди. — Какой-нибудь секрет, который лучше не указывать в анкете? Выкладывайте, я не закричу и не упаду в обморок.

В ее глазах мелькнул неподдельный интерес.

— Где-то здесь должен находиться штаб контрразведки. Я видел их бюллетени, и те из них, что относятся к Западному сектору, помечены Форт-Смитом. Но ни в путеводителе, ни на карте штаб не обозначен. — Он протянул ей карту. — Не подскажете, где он может быть?

Хозяйка, казалось, была разочарована.

— Ну, это не секрет. У них просто не хватает людей, чтобы обслуживать информационную стойку для каждого Тома, Дика или Джейн, которые, проплывая по реке на лодке, заметили странные, на их взгляд, следы.

— Мне необходимо передать рапорт, причем лично. — (Он уже пытался однажды доложить по общепринятым каналам, но из этого ничего хорошего не вышло.) — Это больше чем просто следы.

— Они расположены в здании старого музея — три этажа, красный кирпич, закругленные окна под крышей. На первом этаже все еще расположен музей с единственным сотрудником. Школьники и новобранцы иногда слушают там лекции. Остальное занимает контрразведка. Проход через музей напрямик.

— Благодарю.

— И кстати, там же, за углом, чудесная прачечная. Ваша кожаная форма станет как новенькая. Они удалят все пятна крови. Вместе с, так сказать… хм… естественными мужскими запахами.