Вот я теперь перед тобой стою! Несчастный пленник, проклятый судьбой. В цепях любви стою перед тобой! И тело в язвах от любовных ран, И тело режет горестей аркан, Суставы тела — грубые узлы, Душа сожженная — темней золы, Но все же я не говорю: «Спаси!» Не говорю: «Мой пламень погаси!» Не говорю: «Даруй мне радость вновь!» Не говорю: «Убей мою любовь!» Я говорю: «Огонь раздуй сильней! Обрушь трикраты на меня камней! Намажь мои глаза сурьмой любви! Настой пролей мне в грудь — самой любви! Да будет зной — пыланием любви, Да будет вихрь — дыханием любви, Язык мой — собеседником любви, А сердце — заповедником любви! Я загорюсь — пожару не мешай! Меня побьют — удару не мешай! Меня печалью, боже мой, насыть. Дай ношу скорби множимой носить! Мне люди скажут: «Вновь счастливым будь, Забудь свою любовь, Лейли забудь…» Бесчестные слова! Позор и стыд! Но пусть и тех людей господь простит. О, в кубок просьбы горестной моей Поболее вина любви налей! Два раза кряду предложи вина. Напьюсь любовным зельем допьяна. Великий бог! Мне жилы разорви, Наполни страстью их взамен крови! Души моей, аллах, меня лиши, Дай мне любовь к Лейли взамен души! О всемогущий! Смерть ко мне пришли, — Мне станет жизнью память о Лейли! Больному сердцу моему вели: Да будет сердце домом для Лейли! Великий бог мой, милости продли: Да будет вздох мой вздохом о Лейли: Лиши меня вселенной целой ты, — Мою любовь нетленной сделай ты! Когда, господь, изменят силы мне, — Врачом да будет призрак милый мне! Когда последняя наступит боль, — Сказать: «Лейли!» в последний раз позволь. Захочешь возвратить меня к живым, — Дай мне вдохнуть ее селенья дым.
