Я только отмахнулась, валяясь на кровати и страдая над очередным произведением какого-то неизвестного писателя. Страдала я не от красоты фраз, а от того, что понимала едва ли половину, основательно подзабыв человеческое письмо. Сон в это время сидел на подоконнике, согнув правую ногу в колене, а левую свесив на пол и опираясь спиной о раму. Ветер трепал его коротко подстриженные волосы (стригла сама, так как никому больше он не давался, а расчесывать длинные пряди изрядно отросшей шевелюры отказывался напрочь), а сам он смотрел на клубящиеся в пропасти то ли облака, то ли туман удивительно темного синего цвета, с изредка вспыхивающими изломами молний. С высоты это напоминало небо его родного мира, и в такие моменты я старалась его не трогать.

– Так вы идете или как? – еще раз уточнил Лис. – Предупреждаю, там на сладкое – торт с малиной, твой любимый.

Я ахнула и проворно сползла с кровати, правда, как всегда запуталась ногами в одеяле и обязательно грохнулась бы на пол, если бы Сон меня не подхватил. Гм, быстрота его реакции иногда завораживает. А иногда пугает. Правда, только не меня, меня теперь вообще сложно напугать.

– Спасибо, – улыбнулась я и, схватив его за руку, побежала к столовой. Торт – это серьезно, Оське только дай шанс остаться наедине с ним – и все, больше его никто и никогда не увидит.

Ворвавшись в столовую, я радостно обозрела богатство, процветающее на столе, мельком поздоровалась с вернувшимся ночью Диком и рухнула на стул, стоящий ближе всего к торту. Оська сидел прямо рядом с ним и восхищенно его разглядывал, задрав голову. С обликом совенка он уже практически сросся, заявляя, что ему так удобно.

– Ура! Так, первый кусок мне.

– Сначала суп, – переживал повар, присутствующий в столовой и следивший, чтобы все было в порядке.

– Да, – вякнул Оська, уже съевший свою порцию, – сначала суп.

– Чего?! Вот уж нет, ты же все съешь!

– Ирлин, будь благоразумна, вряд ли Оська сможет съесть весь торт, в него столько просто не влезет, – вклинился Лис.

– Угу, – кивал довольный Оська, уже сгонявший за ножом.

Огромный тесак в его маленьких крылышках выглядел более чем угрожающе, я попыталась отнять острый предмет, вопя, что он порежется. Оська нож не отдавал, заявляя свои права на торт. Дик молча пил чай, наблюдая за всем этим безобразием.

– Позвольте мне, – влез повар.

– Нет! – разом рявкнули мы оба, осторожно занимаясь перетягиванием ножа, но тут торт почему-то начал отодвигаться влево. Замерев, мы с Оськой вперили взгляды в сосредоточенно двигающего к себе торт Сона. Я всхлипнула.

– Мой мальчик наконец-то захотел сладенького!

Сон покраснел и щелчком высвободил из указательного пальца длинный стальной коготь.

– Ага, и за него готов зарезать любого, – угрюмо добавил Оська, досадливо глядя на уплывающий торт.

Несколько взмахов руки… и вот уже торт поделен на восемь равных кусков.

– Класс! – восхищенно вздохнул Оська, первым сообразив, что его убивать за кражу сладкого не будут, и уже тащивший к себе на тарелку первый кусок. Почти полностью при этом скрывшись под ним.

– Вот, держи. – Мне с улыбкой протягивали огромное блюдо со вторым куском. Я, старательно краснея и глотая слюнки, его приняла.

– Шпашибо, – сказала я уже с набитым ртом.

– Гм, кхм, а можно и мне кусочек? – Лис, старательно улыбаясь, протягивал Сону свою тарелку.

– Нет, пока Ирлин не наестся, тебе нельзя, – спокойно отодвигая торт в сторону, сказал Сон.

Лис с ужасом взглянул на почти полностью закопавшегося в свой кусок Оську.

– А как же он?

– Ему можно.

Оська высунул перемазанную в креме голову, показал Лису язык и снова закопался в торте. Лис старательно делал вид, что ему все равно. Мне стало его жалко.

– Ладно тебе, Сон, не жадничай.

Парень тяжело вздохнул и все-таки положил на тарелку резко повеселевшему Лису ма-аленький кусочек торта. Лис угрюмо на него посмотрел, но потом взглянул на невозмутимо сидевшего во главе стола Дика, которому вообще ничего не досталось, и, хмыкнув, принялся за свою порцию (я с ним потом поделилась, все-таки съесть столько я не смогла, а пропадать такая вкуснотень не должна).