– Как? Как нет? А где? – Она немного протрезвела от неожиданности.
– Не знаю. Гуляет. А вы садитесь, подождите.
– Гуляет. – Кира словно пыталась понять значение этого слова. – Гуляет, ну да. И с чего я решила, что он дома? Гуляет. Дело молодое. А... а если он до утра не явится?
– Явится, явится, – успокоила ее Груня. – Вот здесь на диванчик садитесь, а я пока чайку принесу.
– Груня, Грунечка, что делать-то, а? – тоскливо прошептала Кира.
– А что? Вы знаете что, вы садитесь-ка поудобнее, упадете еще.
Груня ласково погладила Киру по голове и помогла ей поднять ноги на диван.
– Грунечка, мне же плохо без него, понимаете? Я же не могу без него! А он... он пропал. – Кира развела руками, словно только что обнаружила пропажу Алекса. – Пропал, и все. Правильно вы говорите, нету его, нету. А я здесь сижу, как дура, и не знаю, что делать. – Она виновато улыбнулась. – Ну, скажите, Груня, зачем я здесь сижу? Вам вот спать не даю.
– Да мне что, ничего, а вас жалко.
– Жалко... А мне как себя жалко, если бы ты знала! До слез прямо жалко. Ну что делать-то, Груня? Кому, как не тебе, знать? Где его искать?
– Эх, молодо-зелено, – Груня мягко улыбнулась, – наломали дров, теперь разбирайтесь. Никуда он не пропал, просто заблудился чуток. Придет – приголубь его и больше не отпускай.
– Молодо-зелено... – пробормотала Кира, устраиваясь поудобнее, – куда уж моложе, да...
Если бы это была не Кира, Груня ни в жизнь на порог пьяную девицу не пустила бы. Но Кира была исключением. Она ее не в первый раз видела и знала, что раз такая женщина явилась сюда в подобном состоянии, значит, накипело на душе. Пусть выговорится, может, легче станет. Может, с Сашей помирятся. Когда она внесла на подносе чайник с чаем и чашку, Кира уже спала, свернувшись на диване калачиком. Груня покачала головой, осторожно поставила поднос на стол и укрыла Киру шерстяным пледом. А сама села рядом, в кресле, караулить Сашу. Не дай бог, еще испугается гостьи и сам напугает ее.
Он пришел в три часа ночи. Вошел тихо, так же тихо разделся. Хотел пройти к себе, да так и замер в зале. На диване спала Кира под пледом, в кресле дремала Груня, уронив спицы на колени. Он опустился на пол около дивана, осторожно взяв кончики Кириных пальцев. Пальцы дрогнули, но Кира лишь тихо пошевелилась, не проснулась. Он подпер голову рукой и все смотрел и смотрел на ее лицо, пока веки его не сомкнулись и он не уснул прямо там, у дивана, удерживая ее пальцы в своих ладонях.
Утренний свет застал всех троих мирно посапывающими на своих местах. Но если Кира и Алекс на свет не реагировали и продолжали обитать в сонном царстве, то Груня проснулась. Тихо охнула, увидев Сашу на полу у дивана, покачала головой, решила не будить. Покряхтела, поднимаясь с кресла, потянулась и пошла хозяйничать на кухню.
Через час проснулась Кира. Открыла глаза, удивленно уставившись в незнакомый потолок, долго припоминала, как она здесь очутилась. Голова гудела. Вчерашний вечер неожиданно накатился волной ясных воспоминаний, и Кира испуганно села. Алекс почувствовал ее движение и тоже проснулся. Они уставились друг на друга, не произнося ни слова. Алекс напряженно следил за выражением ее лица. Он не знал, почему она здесь, что хочет сказать, боялся заговорить и ошибиться. Кира ощущала себя полной идиоткой. Она ясно осознавала всю неловкость ситуации, мучительно соображала, что о ней думает теперь Груня и что сказать Алексу.
– Привет, Македонский, – наконец произнесла она немного осипшим голосом. – Я вот тут зашла к тебе в гости.
– Шла мимо и зашла, да? – Алекс весело улыбнулся.
– Ну, что-то вроде этого. – Кира отчаянно пыталась сохранить хорошее лицо при плохой игре. – Думаю, давно не виделись, дай навещу старого друга.
Кира вздохнула и пожала плечами. Слова опять куда-то испарились. Она потерла виски – хорошо бы сейчас выпить аспирину.
– Что, тяжко?
– Видно, да?
– Принести воды?
Она кивнула.
– И аспирин?
Она еще раз кинула. Что же сделаешь, если вчерашняя выпивка так отчетливо отразилась на ее лице. Скрывать бесполезно, тем более от Македонского, который знает ее не один день.
Он вернулся со стаканом воды, в котором шипела и пузырилась большущая таблетка аспирина.
Кира сосредоточенно смотрела, как таблетка становится все меньше и меньше, пока совсем не исчезла. Вместе с ней в воде постепенно растворялась и сковывающая неловкость. Кира выпила кисловатый напиток и глубоко вздохнула.
– Ну, как ты живешь?
Алекс улыбнулся и покачал головой.
– Ты непостижимая женщина, Кира. Ты провела здесь ночь, скорчившись на диване под пледом, только для того, чтобы узнать, как я живу?
– А почему нет? Ты же сам не звонишь.
Он решил не отвечать на ее выпады.
– Как дом? Уже переехала?
– Ты же знаешь, что да. Провожу там все выходные. В рабочие дни все-таки пока тяжело оттуда ездить на работу, моя квартира ведь совсем рядом с МИДом. Но я уже совершенно влюбилась в дом и не мыслю себя без него.
– Больше ты ни в кого не влюбилась?
– А вот это ты зря, – Кира нервно поправила волосы и встала. – Можно мне умыться?
Алекс пожал плечами и кивнул в сторону ванной комнаты.
– Чистое полотенце там, на полке.
– Знаю, – кинула она через плечо и возмущенно фыркнула. Как будто она первый раз в этой квартире!
Вошла Груня и стала накрывать на стол. Дом наполнился ароматом кофе и корицы.
– Долго она меня вчера ждала?
– А я знаю, когда ты пришел? Я вязала, ждала тебя и тоже уснула.
Алекс стащил булочку со стола и принялся задумчиво жевать. Кира не из тех женщин, что приходят просто так. И не из тех, что приходят за примирением. Она слишком горда. Зачем же она здесь? После той лжи, которая встала между ними непреодолимой стеной, как она вообще решилась прийти? Мысленно он уже давно поставил точку в их отношениях. И хотя Алекс не пытался обманывать себя, что разлюбил ее, все же он принял решение – не трудиться реанимировать то, что, по его мнению, умерло. Дело было даже не в самой измене. Она не просто изменила ему. Она забеременела и не сказала об этом. Она, скорее всего, хотела сохранить того ребенка. А раз так, то она хотела сохранить и отношения с отцом ребенка. И где он теперь, тот мужик? Почему она пришла к нему, Алексу, что ищет в его доме? Пытается оправдаться? Не поздновато ли будет, Кира Викторовна? Поезд ушел, и она должна это понимать.
– Ах, как пахнет! – восторженно воскликнула Кира, взбодрившаяся после ванной. – Груня, вы волшебница по части кофе и свежих булочек.
– Кушайте, кушайте. – Груня с подозрением поглядела на Сашу. Судя по его сдвинутым бровям, он опять принял позицию обороны. Как бы снова дров не наломал. Такая, как Кира, во второй раз не придет.
Кира решила сначала позавтракать, а уж потом продолжить разговор. Хотя о чем говорить? Вчера она была полна решимости все выяснить, сказать, что любит его, что хочет все начать сначала, что дом ждет Алекса так же, как и она. Но это было вчера, на хмельную голову. Сегодня смелости и решимости как не бывало, и не очень-то приветливое выражение лица Македонского не прибавляло уверенности.
Кира намазала булочку джемом, налила себе кофе и невозмутимо начала есть. Алекс последовал ее примеру. «Не хочет говорить – не надо, – подумал он. – Подожду».
– Знаешь, а дом просто невероятно прекрасен, – сказала Кира.
– Я рад, что тебе там нравится.
– Только... только он слишком большой для меня.
