Юлиану трясло. Она взмокла, словно ее окатили ведром воды. Словно не в сотый, а в первый раз она видела плачущего новорожденного. Словно это был совершенно особый младенец. Когда она вышла в коридор, раздался взрыв аплодисментов. В глазах у всех были слезы. А на лицах – улыбки. И радость, искренняя, от всего сердца, радость, что возникла новая жизнь, захлестнула теплой волной всех без исключения. Когда через пять минут Нона втащила в комнату врача «Скорой», Юлиана уже более или менее пришла в себя.
– Стремительные роды. Обвитие пуповиной. Кровопотеря – около двухсот миллилитров, – отрывисто отчиталась Юлиана врачу «Скорой». – Забирайте, надо обработать хорошенько. И микропедиатр потребуется. Удачи! – последнее адресовалось уже счастливым родителям – Тане и Толику. Таню с малышом на носилках вынесли к машине «Скорой помощи».
Кире пришлось выставить на стол запас выпивки, чтобы гости пришли в себя после пережитого.
– Нет, ну надо же такому случиться!
Светлана Георгиевна все еще выглядела так, словно увидела привидение.
– Мама, клянусь, я этого не планировала, – попыталась разрядить обстановку Кира.
– Говори мне теперь! – гаркнула Светлова. – И кто еще будет меня спрашивать, почему я терпеть не могу вечеринки, а?
Машка с Ноной захохотали, как ненормальные.
– Юлиана, да тебя этой женщине сам бог послал!
Кира подошла к Юлиане и обвила ее руками.
– Это ее мне бог послал, чтобы не расслаблялась, – отшутилась Юлиана. – Он, наверное, увидел, что я нацелилась вон на ту бутылку винца, и решил: чего это она вздумала отдыхать? Подкинем ей работки! Так, надеюсь, вы рожать не собираетесь?
Она развернулась к Наде, жене дяди Славы. Та обхватила свой беременный живот руками и испуганно прижималась к мужу.
– Надеюсь, что нет. Но с вами ничего не страшно! – неубедительно улыбнулась она.
– Лучше не надо!
– Юлиана, вы действительно молодец, – вставила Алевтина, – не растерялись, не всякий бы смог.
Они с Валерием Марковичем встали.
– Кира, мы, пожалуй, пойдем, поздно уже. Дом у тебя чудесный, вечер получился необычный, хоть и с переживаниями!
– Спасибо, уж не обессудьте, если что не так, – заулыбалась Кира, – увидимся в понедельник, Валерий Маркович! Надеюсь, вы будете частыми гостями в этом доме, всегда рада вас видеть.
Вслед за Зелотовыми засобирались и остальные. И только Юлиана решила задержаться.
– Я еще не в состоянии сесть за руль. Лучше приду в себя немного или позже такси вызову. Это я перед другими храбрюсь, что мне такую ситуацию разрулить – раз плюнуть. На самом деле все могло обернуться намного хуже, и мне пришлось бы потом отвечать. Я чуть со страху не умерла. Налей мне еще. Посижу у тебя, если не возражаешь.
Юлианин «приход в себя» вылился в продолжение застолья. Они с Кирой решили снять напряжение с помощью сухого мартини. Не заметили, как бутылка почти опустела, салатики исчезли с тарелок, а на часах уже было за полночь. Слово за словом, Кира рассказала Юлиане всю историю про Алекса. Кому-кому, а ей можно было доверять.
– И что, так и будешь ждать, когда он передумает? – спросила Светлова.
– А что делать?
– Ты еще не поняла, что мужчине необходим толчок?
– Пнуть его, что ли, предлагаешь?
– А хоть бы и так. Встряхни его, вытряси из него душу, только выясни, что происходит! Ты же даже не знаешь, почему он ушел.
– Не знаю, – вздохнула Кира.
– Так чего ты ждешь? Езжай к нему сама. Если он тебе нужен. Нужен?
– Нужен.
– Ну? И чего тогда ждешь?
– Ты права, хватит мне ждать, пока мужики поумнеют. Пора самой умнеть.
– Вот! – многозначительно подняла палец Юлиана. – Вот она – мудрость!
– А знаешь, я вот сегодня посмотрела на этого ребенка...
– Ой, не напоминай, а то мне опять плохо будет!
– Нет, ты послушай! Я посмотрела на него и подумала, что жизнь-то наша – драгоценна! А мы не ценим. Транжирим.
– Ты похожа на пьяного философа, дорогая.
– Ты тоже. Но это не мешает мне тебя любить.
– Ты что, сменила ориентацию?
– Ты же знаешь, ради тебя я готова на все!
– О! Ну, мне такие жертвы не нужны!
Подруги захохотали и чокнулись бокалами.
– Так ты думаешь, мне стоит сделать первый шаг?
– Да, – категорично подтвердила Юлиана.
– Прямо сейчас?
– Почему бы и нет?
– Не поздно?
– Сама сказала – грешно транжирить свою жизнь. Каждый прожитый час – это тоже жизнь.
– Идет. Вызываем такси и едем.
– Э-э-э, нет, я пас. Я поеду домой. А ты – ты да, ты езжай. А завтра я позвоню и узнаю, как все прошло.
– Если он меня выгонит, я к тебе поеду, Юлька, предупреждаю сразу. Мне же понадобится жилетка поплакаться. И потом – это твоя идея, тебе меня и успокаивать.
– Ну вот, делай потом добро людям. Скажу сразу, перспектива меня не вдохновляет, но я согласна. Только потому, что уверена – никуда тебя твой мальчик не выкинет. Могу даже поспорить. Звони, вызывай машину.
Кира на мгновение засомневалась, но быстро отмахнулась от внутреннего голоса. Ехать – значит ехать. Юлька права – нечего оттягивать. И так столько месяцев ждала неизвестно чего. Она подкрасила губы, провела щеткой по волосам и ни на грамм не засомневалась, что выглядит отлично. Легкое пошатывание при ходьбе в счет не шло. Легкий туман в голове – тоже.
Глава 15
Дверь открыла Груня. Кирин звонок в дверь поднял ее с постели. Она куталась в теплую шаль, накинутую поверх ночной рубахи. На голове вместо привычной аккуратной загогулины из косы – ситцевая косынка, надвинутая на лоб. Прищурившись от света, она уставилась на Киру, как на привидение.
– Ой, здрасте.
– Простите, ради бога, Груня, я, собственно, к Македонскому, ой, что я говорю, к Алексу.
– К Сашеньке?
– Ну да, к Сашеньке.
Кира икнула. Как-то непривычно было выговаривать «Сашенька», не вязалось это имя с Македонским. Она почувствовала, что стены подъезда немного качаются, и решила придержать их рукой.
– Проходите.
Груня впустила Киру и прикрыла дверь.
– А я думаю, кто это, напугалась уже, – проворчала Груня, разглядывая пошатывающуюся Киру. – Саша-то обычно своим ключом открывает.
– Я к нему пройду, ага? – Кира направилась в его комнату, остановилась в нерешительности у прикрытой двери. – Спит?
– Нет. Нету его. Не пришел еще, сокол ясный.
