В нескольких милях от Баньяры, на обочине, стоит указатель, на нем выведено слово «Scilla», а на недалеком расстоянии вдается в море знаменитая скала Сцилла. Там лежало чудовище, оно поджидало моряков, ускользнувших от Харибды, что на противоположном берегу залива. Мне говорили, что в ветреные дни узкий вход в Мессинский пролив заставляет нервного моряка вспомнить и старинную легенду, и страх Одиссея, пробиравшегося между скал. Моряк не может забыть шестерых лучших гребцов Одиссея, схваченных Сциллой.

Старинный замок на скале превратился в руины, но часть его трансформировалась в, возможно, самый элегантный и привлекательный отель в мире. И в самом деле: ничто не может вызвать у людей столь романтический интерес. В старинные ворота вбиты сотни гвоздей. Рядом висит колокол, а над аркой — фонарь. Он освещает герб княгини Руффо, владелицы замка. Невероятная история: люди в зале под высоким сводчатым потолком, сидя за большим обеденным столом, смотрят телевизор не где-нибудь, а на скале Сциллы!

Восхищение идиллической сценой подпортил рассказ об ужасном событии, случившемся на этом месте. Внизу раскинулся прекрасный песчаный пляж, на который в ужасе бежали жители Сциллы, когда землетрясение 1793 года разрушило их город до основания. Престарелый князь Руффо, бывший в то время в церкви, присоединился к объятой ужасом толпе и вместе со всеми молился, упав на колени, как вдруг земля задрожала, раздался громоподобный звук, и часть соседней возвышенности рухнула в море. Огромная волна нахлынула на берег и унесла за собой в море князя Руффо и полторы тысячи людей. Все погибли.

Первое, что я заметил, приехав в Реджио-Калабрию, было странного вида судно, стоявшее примерно в полумиле от берега. На нем была невероятно высокая мачта, сделанная из стальной решетки. Я подумал, что это маркер, указывающий на скалу или какое-то другое препятствие. Потом обратил внимание на еще одну стальную конструкцию. Она протянулась от носа судна, и длина ее почти равнялась длине самого корабля.

Пока смотрел на чудное судно, на стальную мачту вскарабкался человек и встал наверху на небольшой платформе, в то время как другой пошел по горизонтальной стальной дорожке. Лодка двинулась изменчивым курсом. Мне казалось, она вот-вот перевернется. Вдруг человек на нижней дорожке поднял руку. Что-то блеснуло… копье, гарпун… Это орудие пронеслось по воздуху и упало в море. Взметнулась пена, и на поверхность выскочила огромная рыба. Она боролась за жизнь. В первый и последний раз я увидел корабль, предназначенный для охоты на меч-рыбу, потому что сезон окончился. Человек гарпунил рыбу так же, как это делали древние греки за несколько столетий до новой эры.

Суда для охоты на меч-рыбу, своей формой очень напоминающие саму добычу, — типичное зрелище для Реджио и Мессинского залива. Есть здесь и примитивные гребные лодки с высоким шестом посередине и отходящими от него салингами (сомнительная опора для впередсмотрящего) и опасной деревянной дорожкой для гарпунщика. Постепенно их вытесняют суда побольше, со стальными мачтами.

На большинстве пляжей Реджио и Баньяры можно увидеть эти лодки, вытащенные на берег. У некоторых больших судов высота мачты достигает шестидесяти футов, а длина горизонтальных платформ составляет примерно ту же цифру. Впередсмотрящий может увидеть меч-рыбу в чистой воде. Он немедленно направляет лодку в нужном направлении и маневрирует так, чтобы гарпунщику было удобно загарпунить рыбу. Гарпуны, которые я видел, были двадцать футов длиной и заканчивались двойной вилкой. Лишь однажды я видел вилку с тремя зубцами.

Меч-рыба приходит из холодной воды в Мессинский залив метать икру. Обычно является одна или парой. Пока я говорил с рыбаком на берегу Сциллы, к нам подошли две пожилые англичанки. Они направлялись в Сицилию в составе организованной группы. Женщины подошли с гидом, молодым итальянцем.

— Видите ли, дамы, — сказал он, — меч-рыба приходит сюда для занятия любовью.

— Что он сказал, дорогая? — спросила одна из женщин.

— Он сказал, что меч-рыба приходит сюда метать икру, дорогая, — закричала ей подруга.

Женщина взглянула на нее живыми заинтересованными глазами очень глухого человека и спросила:

— Приходят сюда делать что?

— Приходят сюда, — закричала подруга, — размножаться — плодиться!

— А, поняла. Спасибо, милая.

Они пошли прочь. Гид выглядел шокированным.

Рыбак сказал, что меч-рыба — одна из самых быстрых и самых нервных морских рыб. Даже плеска весла бывает иногда достаточно, для того чтобы она пустилась наутек со скоростью тридцати миль в час. После спаривания рыбы остаются вдвоем и проявляют необычайную верность друг другу. Молодой гид не деликатничал, когда говорил о том, что рыбы «занимаются любовью», поскольку рыбаки верят, что рыбы- партнеры испытывают друг к другу глубокую привязанность. Если рыбак загарпунит самку, партнер ни за что ее не оставит: он будет отчаянно крутить подле лодки, словно стараясь помочь подруге, и часто тоже становится добычей. По этому поводу модный композитор Доменико Модуньо даже сложил трогательную популярную песню.

У рыбаков сложился профессиональный жаргон. Они по-своему называют и лодки, и гарпун, и впередсмотрящего, и гарпунщика. Некоторые верят, что хриплые, гортанные крики впередсмотрящего, когда он видит меч-рыбу и указывает на нее гарпунщику, раздаются здесь в неизменном виде со времен Великой Греции.

Сезон охоты на меч-рыбу продолжается с марта до июля. В это время гурманы посещают Реджио. Средний вес хорошей рыбы составляет около ста двенадцати фунтов, но иногда попадается и настоящий монстр. В каждом судне имеется команда из пяти рыбаков. Охота на меч-рыбу — дело выгодное, но и опасное. Раненая меч-рыба с верхней челюстью, вытянутой в мечевидный отросток, — опасный соперник. Если гарпунщик оплошает, рыба может сбросить его за борт.

Я никогда не ел меч-рыбу в других районах Италии. На нее столь большой спрос, что поедают ее в тех же местах, где и ловят, и только небольшое количество консервируют в тузлуке или в оливковом масле. Рыба дорогая, но люди готовы платить за удовольствие. На латыни ее название звучит как «ксиф гладий», на итальянском — «пеше спада», а на испанском — «пес эспада». Меч-рыбу ловят и возле берегов Испании, и везде она высоко ценится.

Лучший способ приготовления пеше спада придуман в Сицилии. Необходимо приготовить следующую смесь: четверть чашки оливкового масла, сок двух лимонов, чайная чашка нарубленной мяты, чайная ложка оригано; соль и Перец по вкусу. Все тщательно перемешайте. Прежде чем положить кусок рыбы под гриль, намажьте ее как следует этой смесью и во время приготовления тоже смазывайте. На готовку уйдет семь минут. Рыбу следует держать на расстоянии четырех дюймов от пламени. Если кусок около дюйма толщиной, нет необходимости его переворачивать.

Чтобы отведать такое блюдо, надо по меньшей мере иметь саму рыбу! Если же меч-рыбу вы не добыли, можете по указанному рецепту приготовить смесь, только не с мятой, а с зубком раздробленного чеснока и нарубленной петрушки. Обжарьте с этой смесью четверть цыпленка. Точно так же смажьте его перед приготовлением и во время готовки. Это самый лучший способ приготовления птицы. Когда будете ставить на стол, вылейте на цыпленка остальную смесь. И за дело!

Жить в итальянском городе, история которого уходит в дохристианские времена, но при этом не видеть ни одного здания старше 1908 года — необычайное приключение. В Реджио осталось единственное здание, пережившее землетрясения, — арагонский замок возле собора. Его следует посетить хотя бы для того, чтобы увидеть великолепную панораму. Новый город прямоугольный, как Нью-Йорк, и, хотя дома в нем самые обычные, вид прекрасен. Город смотрит на Сицилию на другом берегу залива. Хотелось как-нибудь приехать в это хорошее и спокойное место и пожить здесь подольше. И люди в Реджио дружелюбны и очаровательны. Я не мог забыть, что почти все, разменявшие седьмой десяток, возможно, пережили землетрясение 1908 года. Город был совершенно разрушен, снесли даже здания, в которых еще можно было жить. Из населения в тридцать тысяч человек около пяти тысяч погибли.

Когда Норман Дуглас писал «Старую Калабрию», он видел Реджио вскоре после трагедии. Люди жили в деревянных лачугах и старых железнодорожных вагонах, а архитекторы планировали нынешний город.