гости оживленно беседовали, хозяйка нагнулась к креслу мистера Фредерика и, не переставая мило улыбаться, шепнула:

— Ты совершенно испортил детей.

Мистер Фредерик сжал губы. По всему было видно: этот укор он слышал не впервые.

Внимательно глядя на кофейник, леди Вайолет продолжала:

— Возможно, сейчас их выходки кажутся тебе забавными. Но настанет день, когда ты пожалеешь, что потакал им. Дети растут совершенно безнадзорными. Особенно Ханна. Девчонке нужно поменьше думать и побольше слушать старших.

Увидев, что ее слова достигли цели, леди Вайолет выпрямилась, надела на лицо маску радушного дружелюбия и передала чашку кофе леди Клементине.

Разговор зашел, как часто случалось в те дни, о положении в Европе и о том, окажется ли Британия втянутой в войну.

— Война будет. Ее не может не быть, — принимая предложенную ей чашку кофе и поудобнее устраиваясь в любимом кресле леди Вайолет, заявила леди Клементина. — И нам всем придется нелегко. Мужчинам, женщинам, детям. Немцы — настоящие варвары. Разграбят страну, перебьют всех младенцев и возьмут в рабство добропорядочных английских женщин, чтобы мы рожали им маленьких гуннов. Вот попомните мои слова, я редко ошибаюсь. Еще лето не кончится, как мы уже будем воевать.

— Стоит ли так преувеличивать, Клементина? — сказала леди Вайолет. — Война — если она вообще начнется — не будет такой ужасной. Сейчас не те времена.

— Именно, — поддержал ее лорд Эшбери. — Это будет совсем новая война, война двадцатого столетия. Тем более, ни один варвар никогда не поднимет дубины на англосакса.

— Может быть, и не стоит этого говорить, — прощебетала Фэнни, подпрыгивая на краешке кресла так, что тряслись все ее кудряшки, — но я надеюсь, что война все-таки будет. — Она тут же обернулась к леди Клементине. — Нет, тетушка, я не о смерти и мародерстве, это все, разумеется, ужасно. Но как же мне нравятся мужчины в форме! — Фэнни кокетливо стрельнула глазами в сторону майора. — Вчера я получила письмо от своей подруги Марджери… Вы помните Марджери, тетя Клем?

Леди Клементина опустила тяжелые веки:

— К несчастью, да. Бестолковая девица с провинциальными манерами. — Она наклонилась к леди Вайолет: — Выросла в Белфасте, так что сами понимаете… Одно слово — ирландская католичка.

Я невольно глянула на Нэнси — та заметно напряглась, но, поймав мой взгляд, одарила меня сердитой гримасой.

— Ну так вот, — продолжала Фэнни, — семья Марджери отдыхала на море, и когда она встречала маму на станции, почти все вагоны были заняты резервистами, которые ехали к месту назначения. Так волнующе!

— Фэнни, дорогая, — попивая кофе, произнесла леди Вайолет. — Мне кажется, это дурной вкус — желать войны, просто потакая своим чувствам. Не правда ли, Джонатан?

Стоявший у незажженного камина майор горделиво выпрямился.

— Хотя я не могу разделить побуждений Фэнни, я, тем не менее, разделяю ее порыв. Я также надеюсь, что мы вступим в войну. Развели черт знает что у себя там, на континенте — простите мне столь сильное выражение, мама, леди Клем, — но по-другому это не назовешь. Им просто необходимо вмешательство старой доброй Британии, которая все уладит. Даст варварам хорошего пинка.

В гостиной поднялся одобрительный гул, а Джемайма сжала руку мужа, преданно глядя на него пуговичными глазками.

Старый лорд Эшбери воинственно пыхнул трубкой.

— Вот это правильно, — объявил он, откидываясь на спинку кресла. — Это по-нашему. Только война делает из мальчишек настоящих мужчин.

Мистер Фредерик заерзал на стуле, принял от леди Вайолет свой кофе и начал набивать трубку.

— А вы, Фредерик? — застенчиво спросила Фэнни. — Чем вы займетесь, если начнется война? Вы же не перестанете делать автомобили, правда? Ужасно, если из-за глупой войны исчезнут такие хорошенькие блестящие автомобили. Я бы не хотела снова пересаживаться в экипаж.

Мистер Фредерик, смущенный кокетством Фэнни, полез в карман за табаком.

— Не волнуйтесь. За машинами — будущее.

Он наконец набил трубку и пробормотал себе под нос:

— Война нужна, чтобы дамам было о чем поговорить…

Тут дверь гостиной распахнулась, и в комнату все еще горя возбуждением, влетели Ханна, Эммелин и Дэвид. Девочки уже успели переодеться в одинаковые платья с матросскими воротниками.

— Замечательно сыграли! — похвалил лорд Эшбери. — Я, правда, ни слова не слышал, но сыграли замечательно.

— Да, очень мило, — согласилась с ним леди Вайолет. — Только на следующий год позвольте бабушке помочь вам с выбором главы.

— А ты, Па? — допытывалась Ханна. — Тебе понравилось?

— Мы обсудим некоторые моменты позже, хорошо? — ответил мистер Фредерик, старательно избегая взгляда матери.

— Дэвид! — дребезжащий голосок Фэнни перекрыл голоса остальных. — А мы тут говорим о войне. Ты пойдешь на фронт, если Британия вступит в войну? Из тебя бы вышел лихой офицер.

Дэвид взял чашку кофе из рук леди Вайолет и сел.

— Я об этом как-то не думал, — наморщив нос, ответил он. — Наверное, пойду. Говорят, в наше время это единственный шанс для мужчины совершить подвиг.

Он кинул смеющийся взгляд на Ханну и, не в силах удержаться, добавил:

— Прости, сестренка, но девочек в армию не берут.

Фэнни залилась таким пронзительным смехом, что веки леди Клементины затрепетали.

— Не глупи, Дэвид. Ханна никогда не пошла бы на войну. Это просто смешно.

— Пошла бы, — яростно возразила Ханна.

— Но, дорогая, — потрясение молвила леди Вайолет. — Тебе даже нечего туда надеть!

— Она бы надела брюки и сапоги для верховой езды, — съехидничала Фэнни.

— Или костюм, — предложила Эммелин. — Как сегодня. Только без шляпы.

Мистер Фредерик поймал осуждающий взгляд матери и торопливо откашлялся.

— Хоть будущее одеяние Ханны и вызывает столь глубокий интерес, смею напомнить, что этот вопрос не для обсуждения. Ни она, ни Дэвид воевать не собираются. Девочек на фронт не берут, а Дэвид еще учится в школе. Он найдет другой способ послужить Англии и королю. — Он повернулся к Дэвиду: — Когда ты закончишь сперва Итон, а потом Сандхерст, тогда дело другое.

— Если я закончу Итон и если я пойду в Сандхерст, — поправил сквозь зубы Дэвид.

Наступила тишина, кто-то откашлялся, стало слышно, как мистер Фредерик постукивает ложечкой по чашке. В конце концов он прервал затянувшуюся паузу:

— Дэвид шутит. Правда, сын? — Тишина стала натянутой. — Да?

Дэвид с напряжением моргнул, и я заметила, как чуть заметно дрожит его подбородок.

— Да, — сказал он наконец. — Конечно я шучу. Просто хотел разрядить атмосферу, знаете — все эти разговоры о войне… Наверное, не получилось. Простите. Бабушка… Дедушка…

Он кивнул им по очереди, а я увидела, как Ханна сжала ладонь брата.

— Согласна с тобой, Дэвид, — улыбнулась леди Вайолет. — Давайте не станем говорить о войне, которая, быть может, никогда и не наступит. Попробуйте лучше замечательные бисквиты миссис Таунсенд. — Она кивнула Нэнси, и та еще раз обнесла гостей.

Некоторое время все молча жевали бисквиты, пытаясь найти для беседы тему столь же занимательную, как грядущая война. Судовые часы на камине отсчитывали минуту за минутой. Наконец, леди Клементина сказала:

— Сражения сражениями, но настоящие убийцы во время войны — болезни. С поля боя вечно приходит всякая зараза. Сами увидите, — уверенно кивнула она. — Как только война начнется, так и эпидемии за ней.

— Если начнется, — поправил Дэвид.