– Крис сказала, что ты чувствуешь себя уже лучше…

Сердце Молли подпрыгнуло, как только она услышала его голос. Да, это был Гидеон.

Она откашлялась, прежде чем что-то сказать.

– Ну… в общем, мне гораздо лучше, да. – И она кивнула. – Мне жаль, что я накричала на тебя.

Удивительно, подумала про себя Молли. Звучит так, как будто она неразговорчивая идиотка. Рядом с Гидеоном у нее даже дар речи пропадает.

– Совершенно понятно в этих обстоятельствах, – неожиданно проговорил он. – С моей стороны было очень эгоистично запрещать Сэму рассказывать тебе все.

Эгоистично, да… Но ведь это поведение можно истолковать и по-другому. Он тяжело вздохнул.

– Как думаешь, я могу войти?

– Да, пожалуйста, – пригласила она его, неловко отодвинувшись ближе к окну, когда он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Гидеон напряженно улыбнулся, очевидно, заметив ее смятение.

– Как думаешь, будет ли тебе легче, если я признаюсь, что ни капельки не влюблен в Крис? – неожиданно сказал он.

Молли вдруг почувствовала невероятное облегчение. Хотя … это еще не значит, что он влюблен в Молли.

Она облизнула дрожащие губы.

– Я тоже никогда не была влюблена в Джеймса, – сказала она внезапно севшим голосом. – И уж конечно, у меня никогда не было с ним интрижки, – добавила она твердо.

– Я знаю.

– Тебе Крис все рассказала…

– Нет, – перебил ее Гидеон. – Крис ничего мне не говорила.

Глаза ее расширились.

– Но тогда?..

– В этом не было никакой нужды, – добавил он ровным тоном. – Молли, я знаю, что должен перед тобой извиниться, – и он опустил голову. – Но понимаешь… в то утро, когда я увидела тебя в квартире Джеймса…

– Ты просто пришел к неверным выводам, – ответила она невесело.

Гидеон покачал головой.

– Нет, было не так. – И он снова натянуто улыбнулся. – Тем утром я увидел тебя… Волосы у тебя были взъерошены, ты была вся сонная и одета только в мужскую рубашку, и я… – он судорожно сглотнул. – Ты показалась мне самой красивой женщиной на свете! – признался он через силу.

Молли поежилась.

– Нет! Я выглядела тогда ужасней некуда. Ты в самом деле подумал, что я красивая? – она недоверчиво посмотрела на него.

– Правда, – утвердительно кивнул Гидеон. – И при этом ты принадлежала моему брату, – он прерывисто вздохнул.

– Но это было не так, – уверила она его. – Я никогда ему не принадлежала. Сколько раз тебе повторять?

– Да не надо, – понуро сказал он. – Знаешь, это уже не имеет никакого значения. Все равно я влюбился в тебя тем самым утром…

– Не может быть! – выдохнула Молли.

– Нет, может. Да, так оно и было, – кивнул Гидеон. – Я месяц себе талдычил, что влюбляться в тебя сродни безумию, что я должен забыть о тебе, и точка. И я почти преуспел в этом, – его губы горько скривились. – Забыл… до тех самых пор, пока снова не увидел тебя… на крестинах…

Неужели Гидеон в самом деле признался ей в любви? Он влюбился в нее еще три года назад. Возможно ли это?

– Я знал про твои отношения с Джеймсом, знал о твоей дружбе с Крис… – он пожал плечами, как бы осуждая себя, – но ничего не мог с собой поделать. Я все равно любил тебя.

Молли болезненно поморщилась.

– Но ты сказал только что, что веришь мне.

– Да, сейчас я знаю, что у тебя не было отношений с моим братом. Знаю это наверняка. За последние несколько дней я слишком хорошо тебя изучил, Молли. Ты не только самая красивая женщина на свете. Еще ты самая добрая, самая отзывчивая женщина из всех, которых я когда-либо встречал. Твоя верность Крис и Сэму несомненна, твоя любовь к ним очевидна без слов. Твоей дружбе с Дэвидом можно только завидовать. Что же касается твоей любви к малышу Питеру… Молли, да ты бы никогда не довела дело до романа даже в том случае, если бы была страстно влюблена в Джеймса.

– Это правда, – признала она. – Но я не была в него влюблена. Тогда я любила другого человека… вернее, думала, что люблю, – поспешила она объяснить. – А в тот день мы расстались, и я была сама не своя, – она опустила голову.