раз я воспользуюсь его тактикой! Я захвачу его врасплох, точно так же, как он застал врасплох нас!

Рэмбо ускорил шаг. Сделал его пружинней. Он бежал с Траутмэном на плече. Скорей бы найти лощину в этом хаосе песка и мрака. Он взглянул на слабо фосфоресцирующую стрелку компаса и немного изменил направление. Муса бежал сзади. Рэмбо молил Бога, чтобы человек, который ждет их в лощине, не последовал наставлениям Мусы и не тронулся в путь по истечении часа. Ноги и плечи нещадно болели, мышцы сводила судорога, с ободранных веревкой ладоней сочилась кровь, но он лишь ускорил бег.

Он почувствовал, что дорога пошла в гору. Вот и конец долины! Скоро начнется предгорье!

Но еще нужно найти лощину, где они оставили лошадей. Он остановился, поджидая Мусу. Хоть бы Муса не очень сильно отстал, иначе они могут потерять друг друга.

Из темноты вынырнул чей-то силуэт.

Муса остановился, тяжело дыша.

— Лощина должна быть где-то здесь, вдоль этого склона, — Рэмбо старался перекричать рев ветра. — Возьми правее, пройди две тысячи шагов. Если не найдешь, поворачивай обратно и догоняй меня.

— А если мы не найдем ту лощину?

— Пойдем в горы пешком.

— Далеко не уйдем — нас найдут солдаты.

— Они не станут нас искать, пока не утихнет буря, — сказал Рэмбо.

— Через час рассвет. Днем буря тише.

— Нам это тоже на руку. Давай не будем терять время.

Муса скрылся во мраке.

Рэмбо обратился в лежащему на его плече Траутмэну.

— Как дела, полковник?

— Это самое комфортабельное путешествие в моей жизни, Джон.

Рэмбо усмехнулся.

Но его улыбка тут же погасла, едва он почувствовал, как по его телу струится что-то липкое и теплое. Поглощенный собственными заботами, он не ощутил это раньше.

Он попытался убедить себя в том, что кровотечение вызвано пулей, зацепившей его руку, но знал, что это так.

Куда вас ранило, сэр?

— В плечо.

— Боже.

— Я зажал рану, но кровь не останавливается. Я теряю силы.

Рэмбо оторвал от своей рубашки полосу материи и обмотал ею плечо Траутмэна. Сняв наконечник, разломил стрелу пополам и, вращая обломок, туго стянул жгут. Теперь он шел очень осторожно, считая каждый шаг.

— Держись.

— Это ты держись, — Траутмэн сделал слабую попытку пошутить и тихо засмеялся. Его губы были возле самого уха Рэмбо, однако казалось, голос доносится издалека.

Рэмбо шел, а Траутмэн все продолжал говорить.

— Я до сих пор не могу поверить в то, что это ты, Джон. Как это тебе удалось?

— Судьба, сэр.

— Что?

— Я сделал то, что вы хотели.

— Не понимаю.

— Вы говорили, чтобы я следовал… — Рэмбо споткнулся о невидимый камень, но тут же выпрямился. — Это моя судьба. Сэр, я сейчас занят. Вы, кажется, тоже. Давайте поговорим об этом позже.

— Говоря по правде…

Рэмбо насчитал уже сто шагов.

— По правде, сэр?

— Я бы не возражал дать моим голосовым связкам отдохнуть. Меня клонит в сон.

Рэмбо ускорил шаги. Не давай ему умереть. Не давай ему умереть.

С кем он разговаривает? Сам с собой? Или с Аллахом.

Быстрей, не то полковник истечет кровью. Пятьсот шагов, а лощины все нет.

Он снова споткнулся о невидимый камень и на этот раз не смог удержать Траутмэна. Рухнул на землю, заскользил вниз, в пропасть, в отчаянной попытке затормозил, со всего размаху ударился о валун.

Лощина. Это она!

Он заставил себя встать на ноги. Лощина была пуста! Иисусе! Они ушли! Бросили нас!

Он двинулся назад, туда, где остался Траутмэн. И вдруг замер, услышав совсем близко лошадиное ржание!

Ему на плечо легла чья-то рука. Он схватился за нож, потянул к себе…

Все в порядке.

Он обнял афганца. Рэмбо не знал, что он ему говорит, но все ясно и так.

Ты ожидал слишком долго, дольше, чем тебе велел Муса, думал Рэмбо. Даже несмотря на бурю ты слышал взрывы. Скорее всего, ты испугался…

Но все равно остался.

Рэмбо пожал руку афганца. Он вспомнил, как после игры в бузкаши Мосаад пожал ему руку, и Мишель сказала: «Пожать руку — величайшая честь».

Я никогда не забуду тебя.

Рэмбо повел афганца за собой.

Сюда… Теперь сюда…

Иисусе, где же это?

Рэмбо отдернул руку, наткнувшись на окровавленное плечо Траутмэна. Полковник застонал.

— Давай перенесем его, — сказал Рэмбо.

Афганец понял и что-то ответил, пытаясь перекричать ветер.

Скорей! Мы должны уходить.

Муса! Вспомнил Рэмбо. Нужно подождать Мусу!

— Справа ущелье. Я не смог ходить дальше, — услышал он вдруг голос Мусы.

— Помоги мне.

— Сейчас.

Рэмбо взвалил Траутмэна себе на плечи. Они добрались до лошадей, и Муса помог поднять раненого. Рэмбо сел в седло, Траутмэна посадил перед собой. Остальные шли пешком, ведя за собой лошадей. Они начали восхождение.

Зейсан вышел из крепости в сопровождении солдат. Ураган вздымал тучи песка. Жуткий вой бури не мог заглушить мерный рев, доносящийся откуда-то справа. Что-то там сверкнуло. Еще раз. Еще. Отдельные вспышки слились в поток огней. Они приближались, похожие сквозь завесу песка на вспыхивающие глаза какого-то чудовища. Шум нарастал. Из бури вынырнули темные громады. Это была вызванная полковником