игр. Монитор не просто большой, но и очень хороший. Такого у меня никогда не было.

— Очень щедро.

— Он может себе это позволить. Потому-то я и не отказалась.

— Интересно, как же его зовут? — Бэленджеру удалось задать этот вопрос непринужденным тоном, как бы между делом.

— Джонатан Крид. Вижу, это имя вам знакомо, да?

— Нет.

— Но вы на него так отреагировали…

— Только потому, что оно такое звучное.

— Впрочем, его знают не только любители игр.

— Почему же? — Бэленджеру приходилось прилагать большие усилия, чтобы не показать, насколько сильно интересует его этот разговор.

— В мире компьютерных геймеров существует несколько имен, которые без всяких споров признаются легендарными. Это люди, создавшие гениальные игры, задающие недосягаемо высокий стандарт, или гении маркетинга. Например, Клиффи Би. Он прославился игрой «Unreal Tournament».

— Да, название говорит само за себя, если я правильно понял то, что вы раньше сказали о том, как игры могут унести в иную реальность.

— Еще Сигеру Миямото, создатель «Super Mario Bros». Он первым снабдил персонаж игры героической мотивацией. Марио преодолевает подземные лабиринты и сражается с чудовищами, пытаясь спасти похищенную девушку.

— Вот как?

— Понятно, почему вас так трогает эта параллель.

— Не расскажете еще что-нибудь об этих дизайнерах?

— Джон Ромеро и Джон Кармак создали стрелялку от первого лица, в которую я играла сегодня, — «Doom». Уилл Райт, напротив, изобрел игры от имени Бога.

— Что это?

— Наподобие «SimCity». Город в анимационном представлении. Со всеми его проблемами. Загрязнением. Быстро изнашивающейся инфраструктурой. Трущобами. Нищетой. Безработицей. Цель игры в том, чтобы, совершая в городе различные действия, добиться перемен к лучшему. Но вскоре геймер осознает, что при самых благих его намерениях перемены могут обернуться для кого-то бедствием. Потому- то и говорится, что игра ведется от имени Бога. Если в стрелялках от первого лица поле зрения очень сильно ограничено прицелом, то в этом случае человек обладает всепроницающим зрением и всемогуществом.

— Но, в отличие от настоящего Бога, не знает, чем могут обернуться его действия, так ведь? — спросил Бэленджер. — Не в пример Господу, геймер может ошибаться.

— А кто сказал, что Бог не способен на это? — Лицо профессора Грэм вновь напряглось. — Не понимаю, почему таблетки не действуют.

— Обладает всепроницающим зрением… — повторил Бэленджер и, прищурившись, всмотрелся в углы комнаты ближе к потолку.

— Что вы делаете?

— Размышляю о Боге. — Чувствуя озноб, Бэленджер оглядел книжные полки.

— Что вы ищете?

У Бэленджера вдруг заколотилось сердце.

— Когда Джонатан Крид прислал вам этот компьютер?

— Две недели назад. А в чем дело?

Бэленджер наклонился к монитору, медленно провел по его оправе руками и чуть не упал. Перед ним будто развернулась та самая альтернативная реальность, о которой они только что говорили.

— Я знаю, вы хотите играть в «Doom». Но может быть, вы примете мое приглашение выпить по чашечке кофе где-нибудь в другом месте?

— Вы правы. Я хочу играть в «Doom».

— Мне кажется, что в другом месте мы могли бы побеседовать куда свободнее.

Его слова совсем сбили профессора Грэм с толку.

— У вас в мониторе «жучки».

— Что?

— Посмотрите на вот эти дырочки на панели и по углам. Это миниатюрные камеры. Вероятно, и микрофоны. Так что мы ведем для кого-то персональное телешоу! Поэтому давайте-ка уберемся отсюда поживее.

Облака быстро сгущались, в долине темнело.

— У нас очень мало времени. Делай, что я говорю.

Женщины постепенно отбросили всякую официальность в разговоре. Вив повернулась кругом, внимательно осматривая развалины. Ее взгляд задержался на теле убитого мужа, на его изуродованном до неузнаваемости, залитом кровью лице. Впрочем, она тут же взяла себя в руки.

— Сюда. — Вив ткнула пальцем в один из не до конца развалившихся домов, стены и остаток крыши которого образовали подобие пирамиды.

Аманда поспешила следом за нею.

— Помоги расчистить середину от досок, — сказала Вив. — Нужно устроить хоть какую-то берлогу.

Аманда принялась разбирать доски, не обращая внимания на занозы, впивавшиеся в ладони.

— Накладывай доски сверху, чтобы они закрывали дыры. Попробуем сделать крышу.

Порыв холодного ветра налетел с такой силой, что Аманда покачнулась. Передернув плечами, она оглянулась на грозные облака, надвигавшиеся на долину.

— Быстрее! — прикрикнула Вив, кидая доски на крышу.

Аманда старалась изо всех сил, и вскоре образовалась небольшая пещерка. Ветер чуть не сорвал с головы Аманды бейсболку, но она продолжала подтаскивать доски и наваливать их поверх остатков крыши.

Вив, кряхтя от усилий, укрепляла убежище изнутри.

— Знаешь, что такое переохлаждение?

— Да, это когда температура тела опускается ниже допустимого.

— В горах погода меняется очень быстро. Чувствуешь, какой ветер холодный? — Вив положила крест-накрест еще несколько досок. — Если мы промокнем и замерзнем, то продержимся самое большее три часа, потом умрем. Знаешь такое слово — колотун? Вот, от него самого.

Аманда вновь оглянулась через плечо, но теперь не на приближающуюся бурю, а в ту сторону, куда направился Рей. Он оказался на открытом месте, за пределами бывшего города. Его зеленый комбинезон отчетливо выделялся на фоне темного неба. Мужчина что-то рассматривал и был, кажется, встревожен. Но Аманда не видела, куда именно он глядел.

— Помоги. Нужно достать эту дверь. — Вив ткнула пальцем в сторону руин.

Дверь была придавлена обломком крыши. Она казалась очень хлипкой — три доски, скрепленные поперечинами. Пока женщины вытаскивали и поднимали ее, Аманда опасалась, что она развалится. Ветер