разорван аппендикс, сломан позвоночник. Чан проявил небывалую смелость и дерзость и спас Криса. Именно Чан принес Криса в этот дом безопасности, ухаживал за ним, не отходил от него пока не прибыли американские хирурги.

Теперь Чан мертв.

Чан, который когда-то вернул его к жизни.

Из-за опиума.

Русский должен умереть.

Крис понимал, что за участь готовил себе. Он станет изгоем, за ним начнется настоящая охота. Не спасут его ни ловкость, ни профессионализм — рано или поздно его найдут. Смерти ему не избежать.

Это неважно. Противники и так вскоре предпримут попытку уничтожить его — ведь он спрашивал о дантисте, а значит, сам хотел кого-то убрать. Какая разница, если его убьют не за одно, а за другое? Тем более, что он очень дорожит своей честью — больше, чем жизнью. Да, он может и обязан вернуть долг своему другу. Это превыше всего, это важнее всех на свете кодексов и правил. Верность, дружба — это самое главное в жизни. Чан спас ему жизнь. По закону чести Крис обязан вернуть долг. Если он этого не сделает, он потеряет честь.

К тому же законы убежища нарушены уже дважды, а вот свой личный кодекс чести он не нарушал никогда.

Крис перевел взгляд с реки на кладбище и вспомнил о листке бумаги, который дал ему священник. Он вытащил его, прочел адрес и имя дантиста. Его взгляд посуровел. Он подошел к бунгало священника и взошел по ступенькам на крыльцо. Он уже упаковал свою небольшую сумку и теперь вынул из кожаного чехольчика шприц и пузырек с какой-то жидкостью.

В коридоре было тихо. Он постучал в дверь русского.

— Что нужно? — спросил напряженный голос из-за двери. Крис ответил по-русски:

— Вам следует уходить отсюда. У китайца есть дублер.

Послышался резкий щелчок замка. Дверь открылась. На пороге стоял Маленов. Потный, с пистолетом в руке, с остекленевшим от наркотиков взглядом.

Крис растопырил большой и указательный пальцы и крепко сдавил Маленову горло.

Тот захрипел и упал на спину.

Крис вошел, закрыл за собой дверь. Маленов лежал на полу, не в силах выдавить из себя ни звука. Он силился дышать, его тело корчилось в конвульсиях, ноги неестественно заворачивались носками внутрь, руки судорожно тянулись к груди.

Крис наполнил шприц жидкостью из пузырька. Спустив пижамные брюки, ввел сто пятьдесят пять миллилитров хлорида калия в паховую вену русского. Калий попадет в мозг, хлор в мочевой пузырь и вызовет деполяризацию электролитов в крови, после чего последует тяжелый инсульт.

Лицо русского посинело, затем стало сереть, а потом пожелтело.

Крис убрал шприц и пузырек в сумку. Он поднял трясущееся тело русского, прислонил его к креслу так, чтобы голова находилась на одном уровне с деревянным подлокотником. Затем Крис опрокинул кресло, и теперь оно лежало сверху Маленова, а след на шее можно было вполне принять за след от удара упавшего на него кресла.

За Чана, подумал Крис.

Он взял сумку и вышел из комнаты.

В коридоре не было никого. Он запер дверь, воспользовавшись ключом Маленова, спустился вниз, прошел через веранду и направился прямиком к кладбищу.

Крис четко знал, что уйти незамеченным через главный вход в такое раннее время не удастся: он обязательно попадет под наблюдение агентов различных разведок. Он стал спускаться по склону к реке. Превозмогая отвращение от исходившего от нее зловония, он нашел более-менее целую лодку и, оттолкнувшись от берега, медленно поплыл, стараясь не обращать внимания на раскрытые пасти крокодилов.

Два часа спустя священник приказал прислуге выбить дверь в комнату русского — перед этим в нее долго и настойчиво стучали. Они ввалились в комнату и обнаружили распластанное под упавшим креслом тело. Священник раскрыл от изумления рот. Он опекал это убежище, и поэтому подчинялся начальству своих гостей. Он смог бы объяснить убийство Чана, но вот теперь еще и русский убит. Слишком много для одного дня.

Если КГБ решит, что он провалился…

Он осмотрел тело убитого, моля Всевышнего о том, чтобы причина смерти оказалась естественной. Никаких следов насилия он не обнаружил за исключением полосы на горле, но это вполне могло произойти от удара в результате падения кресла.

Священник с беспокойством обдумывал ситуацию, пытаясь осмыслить происшедшее. Маленов пришел сюда взвинченный, явно нуждаясь в отдыхе. Он выпросил наркотики для лечения гипертонии и припадков безумия. Его преследовали, чтобы уничтожить. Он был близок к смерти. Возможно, дополнительное напряжение и наркотики усугубили его болезненное состояние и спровоцировали сердечный приступ.

А теперь еще и американец исчез.

Слишком много всего сразу.

Священник поспешил к телефону. Он связался с местным отделением КГБ. Шеф бюро в Бангкоке позвонил своему начальству. Смерть в убежище Абеляра квалифицировалась как экстремальная ситуация и требовала немедленного расследования.

Через час после того, как священник обнаружил тело русского, грузовой советский самолет ИЛ—18 вылетел из Ханоя в Северном Вьетнаме и, преодолевая сильный встречный ветер, взял курс на Таиланд. Приблизительно за два часа преодолел расстояние в шестьсот миль. Следователь КГБ с командой экспертов-физиологов обследовал место происшествия, изучил положение тела, сделал много фотоснимков. Тело быстро доставили в самолет и переправили в Ханой. Благодаря попутному ветру, назад они долетели за полтора часа.

На вскрытие и анализы тканей ушло семь часов. Сосуды сердца русского все-таки не были закупорены, но произошло кровоизлияние в мозг. Причина смерти — инсульт. Но почему? Эмболии не было. Анализ крови показал наличие в ней дилантина, который принимал Маленов, а также опиума, которым он последнее время злоупотреблял. А больше никаких химических препаратов. После тщательного микроскопического обследования эксперт обнаружил след укола в паховой вене Маленова. Можно было предположить убийство, но доказать это было бы крайне сложно. Ему уже приходилось сталкиваться с подобными ситуациями не раз. Хлорид калия. Распад этого химического соединения в организме может привести к удару. В человеческом организме всегда содержатся калий и хлор, а значит, причина смерти не установлена.

Свои соображения эксперт доложил следователю. Еще через час шеф бюро КГБ в Бангкоке был направлен в церковь Луны. Он подробно расспросил священника обо всем, что могло касаться расследуемого происшествия. В разговоре священник упомянул, что некий американец, друг Чана, посетил убежище.

— Его имя и приметы, — велел шеф бюро.

До смерти напуганный священник постарался описать Криса.

— Что хотел этот американец? — последовал вопрос. Священник рассказал все, как на духу.

— Где живет этот дантист?

Священник назвал адрес, и шеф недоверчиво уставился на него через стол.

— Так далеко? Наш эксперт в Ханое установил, что смерть наступила в шесть утра.

Шеф бюро повернулся к темному окну. Потом посмотрел на часы.

— Это произошло пятнадцать часов назад. Почему вы не сказали нам сразу про американца?

Священник налил себе бокал бренди и залпом выпил. Капли стекали со щетины его давно небритого подбородка.

— Я боялся. Утром я еще не был уверен в том, что американец причастен к этому делу. Если бы я убил его из соображений предосторожности, мне пришлось бы объясняться с ЦРУ. А у меня не было никаких очевидных доказательств его вины.