– Вам были заданы вопросы, – сказал третий мелодичным голосом, поднося наполненный жидкостью шприц. – Я бы предпочел не терять времени, дожидаясь, пока начнет действовать амитал. Избавьте меня от лишних забот. Почему вы не закончили работу?
Дрю говорил с трудом из-за распухших губ.
– После того, как я взорвал машину, меня увидели!
– Уцелевший мальчик?
– Он выпал из машины раньше, чем она разбилась о скалу. Никто не мог предвидеть этого! Но я говорю не о нем! – Дрю глотнул кровь.
Воспользовавшись тем, что ранен, он продлил приступ кашля, чтобы успеть обдумать ответ. Ему было ясно одно: если он расскажет о том, что на самом деле случилось в горах, его сочтут сумасшедшим. Решат, что он еще более ненадежен, чем предполагали вначале.
– Там был еще кто-то, – с трудом произнес Дрю. – Когда я поднимался на противоположный склон, у поворота дороги показалась машина. – Он снова закашлялся. – Она спускалась от монастыря. Из нее вышел человек. Я обернулся. Он увидел меня. На машине была приемно-передающая антенна. – Из-за разбитого рта Дрю дышал со свистом. – Я понял, что будет предупреждена полиция. Не рискнул даже вернуться к взятой напрокат машине, которую оставил внизу в деревне и пошел другим путем – через горы. Была сильная метель. Я заблудился. Чуть не погиб. Поэтому так долго не смог прибыть обратно в Париж.
Первый покачал головой.
– Ты думаешь, что мы здесь идиоты. Мы знаем, что ты прекрасно ориентируешься в горах. Поэтому тебя и выбрали на такое задание. Тебя увидел ребенок. Поэтому ты предал нас? Ты испугался?
– Я не испугался. Я сказал вам правду!
– О, конечно. Но посмотрим, что расскажешь ты, когда начнет действовать амитал. Просто чтобы ты знал – второй взрыв необходим. Ставки были слишком велики.
Во рту у него накопилась кровь, он выплюнул ее в носовой платок.
– Никто мне ничего не объяснил.
– Иран, – сказал второй.
– Подождите, – перебил отец Станислав. – Вы хотите сказать, что они рассказали вам о цели вашего задания.
– Они рассказали мне все.
– О Боже!
– Да, я подумал то же самое. Я услышал то, что не должен был бы знать.
– Следовательно, они не собирались выпустить вас живым из этого дома.
– Похоже, что так. До этого я думал, что мои шансы остаться в живых пятьдесят на пятьдесят. Если я сумею их обмануть. Но потом, когда они стали мне все рассказывать…
– Иран, – сказал второй. – Народ бунтует. Шаха вот-вот свергнут. Возник вопрос, кто займет его место. Человек, которого ты убил в горах (и его жену, и чуть было не убил его сына, подумал Дрю), притворялся, что приехал во Францию, чтобы провести здесь отпуск. На самом деле он прибыл, чтобы представлять американские нефтяные интересы и вести деловые переговоры с будущим правителем Ирана. Ты знаешь, конечно, о ком я говорю.
Дрю удивленно покачал головой.
– Откуда мне это знать?
– Хватит. Конечно, ты знаешь его.
Первый прервал его.
– Ты должен был убить этого американского представителя, а затем Аятоллу. Взорвать их обоих. И документально подтвердить это кинокадрами. Мы хотели, чтобы все выглядело так, будто оба взрыва произведены одними и теми же людьми. Фотографии должны были разослать крупнейшим газетам одновременно с хвастливым заявлением Народного Движения Ирана.
– Я никогда не слышал о таком, – сказал Дрю.
– Конечно, не слышал. Потому что его не существует. Мы его придумали. Но какая разница? В заявлении говорилось бы, что Аятолла и представитель американских нефтяных компаний были уничтожены, так как хотели заключить сделку о замене шаха на подобное же репрессивное правительство. И когда возмущение в Иране достигло бы своего апогея, власть в свои руки должен был взять ближайший к Аятолле популярный деятель. Но он сделал бы то, что следовало бы сделать Аятолле. Он сотрудничал бы с западными нефтяными компаниями.
Отец Станислав кивнул.
– А поскольку были убиты американцы, никто не заподозрил бы, что здесь замешана Америка. Это вполне могло сработать.
– Если бы…
– Если бы не вы.
– Конечно, из-за меня возник кризис с американскими заложниками в Иране, вторжение Советов в Афганистан, победа Рейгана над Картером…
– Это могло бы сработать! – воскликнул первый, с лицом, искаженным злобой. – Но проблема была в одном. Все зависело от графика. Сорок восемь часов от одного взрыва до другого, но
