Насколько я знаю, картезианцы не используют гробы. Полностью одетое тело кладется на доску, а лицо закрывается капюшоном. Одежда прибивается к доске. Погребение совершается на частном кладбище, и могила отмечается только простым белым крестом. Чтобы подчеркнуть смиренность, не делают никакой надписи.

– Я знаю об этом. Но что же вы предлагаете?

– Следовать обычной процедуре.

– Что?

– Сделать все как обычно и похоронить их.

– И никому ничего не сообщать?

– Как об этом могут узнать? Если бы они умерли от эпидемии или случайного пищевого отравления, разве церковь сообщила бы об этом публично? Она похоронила бы их тихо и спокойно. Они бы так и остались невидимками. Тайна церкви.

– Другими словами, вы предлагаете, чтобы церковь сокрыла факт массового убийства?

– Это одна из возможностей. Епископ пристально посмотрел на него.

– Но если власти не смогут заняться расследованием, если они будут лишены возможности выйти на след виновных, то кто, спрашиваю я вас, кто сможет наказать?..

– Бог.

Епископ откинул голову назад.

– Кажется, я совсем забыл, что вы тоже были картезианцем. Ваша вера восхищает.

– О, прошу вас, не говорите так. Вера? Я верю в ад.

– Я понимаю. – Епископ вздрогнул. – Следовательно, чтобы защитить репутацию церкви, мы вверяем убийц Божьему суду, а сами тем временем делаем вид, что убийств вообще не было?

– Я сказал уже, что это только один из возможных вариантов. Но он заслуживает рассмотрения.

– Но вы поддерживаете этот вариант?

– Нет.

– Почему?

– Слишком большой риск, что история выплывет наружу. Такого рода процедуры – омовение, погребение – требуют участия многих людей, поэтому возможно появление слухов. Если бы этим занимались профессионалы или работники разведки, я бы не беспокоился. Но священников эта работа приведет в такое шоковое состояние, что они вряд ли смогут держать язык за зубами.

Епископ немного помолчал, раздумывая.

– Возможно. Но не забывайте, что священники привыкли к обетам, требующим хранить тайну. Я бы мог заставить их поклясться.

– Даже если и так, зачем выбирать такой сложный способ? Зачем посвящать в это дело многих? Проблема ведь не в том, что эти монахи убиты. Проблема в…

– В вас, – заговорил отец Хафер, впервые после продолжительного молчания.

Дрю мрачно кивнул.

– Во мне.

– А также и в вас, – сказал епископ, обращаясь к отцу Хаферу. – Если бы не вы, не было бы этого массового убийства.

– Я это хорошо сознаю. Ваше Высокопреосвященство. Mea Culpa![1] Моя душа вскоре предстанет перед судом. – Отец Хафер безуспешно пытался подавить приступ кашля.

Взгляд епископа смягчился.

– Простите меня. Я не должен был говорить так резко. – Он обернулся к Дрю. – Ваше второе предложение?

– Не скрывайте факт убийства. Устраните лишь свидетельство моего пребывания в монастыре. Унесите все из моей кельи. Пусть у нее будет нежилой вид. Уберите папку с моим делом. Затем поднимите тревогу, сообщите властям, а когда они спросят о пустой келье, объясните, что у ордена были трудности с пополнением новыми членами, и потому монастырь не полностью заселен. Церковь избежит скандала, поскольку полиция не сможет узнать, что вы дали убежище бывшему убийце.

– И вы советуете избрать этот путь?

– Его преимущество в простоте. Полиция сможет начать расследование. Вероятность того, что кто- нибудь проговорится, ничтожна. Будем знать только мы трое и те, кто уберут келью. – Он помолчал. – Конечно, есть и третий путь.

– Да?

– Самый простой.

– И это?

– Рассказать полиции всю правду.

Глаза епископа сузились.

Зазвенел селектор. Епископ нажал кнопку.