Того, что «ирландская проблема» существует, никто не отрицал, но что она собой представляет, все понимали по-разному. Дизраэли верно изобразил тон имперского недоумения по этому поводу: «Мне бы хотелось, чтобы вышел какой-нибудь политический деятель и объяснил смысл ирландского вопроса. Одни говорят, он материальный, другие – духовный. Сегодня толкуют об отсутствии аристократии, завтра – об отсутствии железных дорог. То все дело в Папе Римском, то – в картофеле».

Производство в Ирландии было в основном сельскохозяйственным и контролировалось главным образом протестантами, которые, несмотря на распространенное ошибочное мнение, жили на своих земельных участках или неподалеку от них. Во время бума 50-60-х годов XIX в. ирландское сельское хозяйство переживало период подъема и подверглось некоторой модернизации, но в сравнении с Англией оно оставалось недостаточно капитализированным. Ирландия не инвестировала собственные средства и не могла привлечь капитал из Англии. Ее экономика не была в состоянии обеспечить местное население работой, и люди начали уезжать из страны. В Англии не осталось ни одного города, большого или маленького, в котором не было бы ирландской общины. С 1841 по 1925 г. происходила большая эмиграция за океан: 4,75 млн человек переехало в США, 70 тыс. – в Канаду и более 370 тыс. – в Австралию. Ирландское движение фениев за независимость в 60-х годах XIX в. было порождением восстания 1798 г., результатом неудачных попыток Даниела О’Коннела в 30-х и 40-х отменить Акт об унии 1800 г. и катастрофического голода 1845-1846 гг. Фении попытались поднять восстания в США, Канаде и самой Ирландии. В 1867 г. они потрясли Англию серией взрывов бомб, в частности в лондонской тюрьме Клеркенвелл, где погибли сотни невинных людей. Движение фениев ни в коем случае не отражало стремления всего ирландского народа, но существовала опасность, что такое может произойти. Поэтому либеральные политики, особенно Гладстон, решились на уступки. Отделением Англиканской церкви от государства в Ирландии в 1869 г., проведением Акта о земле в 1870 г. и неудавшейся реформой образования в 1873 г. (ее отвергли сами ирландцы) Вестминстер хотел продемонстрировать, что он способен дать ирландцам то, к чему они стремятся. Но подобных реформ было недостаточно. Ассоциация Айзека Батта по созданию собственного ирландского правительства расширяла влияние, в то время как Либеральная партия, которая до того главенствовала в ирландской политике, теряла популярность. Депрессия в сельском хозяйстве, длившаяся с 70-х по 90-е годы, еще более обострила ситуацию. Чарлз Стюарт Парнелл, который был, как и Батт, протестантом, возглавил партию гомруля в 1877 г. и сохранял за собой этот пост до 1890 г., когда его политическая карьера закончилась из-за скандального развода. Парнелл был сторонником жесткой линии и без смущения и колебаний использовал любую политическую ситуацию, но даже его обошла Земельная лига, требовавшая права собственности на землю для крестьян. Парнелл довольно сомнительным путем стал президентом этой лиги в 1879 г. Она возникла в результате слияния «физической силы» фениев и «морального духа» парнелитов, став народным фронтом под знаменем националистического католицизма. Лига вела длительную кампанию против сгона крестьян с их участков во время «Земельной войны» 1879-1882 гг. и сельскохозяйственной депрессии, применяя насилие и бойкот против инициаторов. Сам термин «бойкот» произошел от имени капитана Чарлза Бойкотта, который морально не выдержал угрозы общественного и экономического остракизма. Волна насилия в Ирландии и убийство лорда Фредерика Кавендиша, статс-секретаря по делам Ирландии и племянника жены Гладстона, шокировали имущие классы Англии, которые, как мы знаем, уже отвыкли от насилия в обществе.

Правительство Гладстона отреагировало на кризис применением силы в сочетании с уступками, например Актом о земле 1881г., который значительно расширял права крестьян, но не давал им права собственности на землю. Партия гомруля усилила свои позиции в Ирландии, чему особенно способствовала избирательная реформа 1884 г. На выборах в декабре 1885 г. она получила 86 мест в Парламенте, благодаря чему в Весминстере возникло политическое равновесие между либералами и тори.

Гладстон разрубил гордиев узел, выступив в защиту гомруля. Но его попытка договориться с лордом Солсбери о компромиссе между двумя партиями по этому вопросу была отвергнута. Решение Гладстона полностью соответствовало основному ходу мыслей либералов, но время, когда оно было принято, диктовалось политической необходимостью. Впоследствии только один раз, в 1906 г., либеральная партия пришла к власти, не опираясь на поддержку членов Парламента – сторонников гомруля. Большинство либералов поддерживало передачу власти местным органам и признавало право наций «на справедливую борьбу за свободу», как заявил Гладстон. В 1886 г. трудно было отрицать, что Ирландия доказала свое право называться такой нацией. Оставался вопрос, признать Ирландию или сокрушить ее. Вполне умеренный билль о гомруле, предложенный Гладстоном в 1886 г., не предоставлял ей независимость, но противники этого закона считали, что, несмотря на уверения Парнелла, билль приведет Ирландию в долгосрочной перспективе к ее обретению. Кроме того, билль не давал никакой гарантии, что протестантское население, живущее в основном в Белфасте, промышленной столице Ольстера, не попадет в подчиненное положение.

Все эти события привели к серьезному кризису в британской политике. Летом 1886 г. во время обсуждения билля о гомруле Либеральная партия раскололась: 93 члена Парламента, в основном виги во главе с лордом Хартингтоном, а также некоторые радикалы под руководством Джозефа Чемберлена, голосовали вместе с тори против. В результате либеральное правительство пало, и наступил двадцатилетний период правления консерваторов (или юнионистов, поскольку так назывались члены коалиции противников гомруля). К либерал-юнионистам (т.е. перебежчиков из лагеря либералов) присоединилась значительная часть либеральных газет и практически вся земельная аристократия, которая, как правило, оплачивала все расходы партии на избирательную кампанию. Такая потеря и денег, и влияния оказалась важнее потери голосов перебежчиков и нанесла либералам главный удар, хотя и в Палате лордов они составляли отныне явное меньшинство.

Раскол 1886 г. ослабил партию, но Гладстон сохранил контроль над ней и над Национальной либеральной федерацией. Ему удалось даже укрепить там свои позиции после совещания в Ньюкасле в 1891 г., когда он принял радикальную программу ассоциации. Таким образом, гомруль крепко связал либерализм с именем Гладстона. До 1886 г. ирландский вопрос блокировал принятие менее значимых мер, и тогда гомруль был не только необходим, но и правилен. После 1886 г. осуществление гомруля стало невозможным из-за Палаты лордов. То есть гомруль одновременно побуждал либералов защищать правое дело, но обрекал на десятилетия поражений!

Вполне естественно, что события в Ирландии повлияли на Шотландию и Уэльс. Там отделение Церкви от государства тоже стало предметом политической дискуссии, и прошли кампании по земельному вопросу. Но в Шотландии и Уэльсе обошлось без насилия, характерного для многих областей Ирландии, хотя на острове Скай для подавления выступлений мелких фермеров в 1882 г. были использованы войска. Некоторые либералы в обеих частях странах выдвинули лозунг «Гомруль повсюду!». Это движение, подогреваемое общим культурным ренессансом Шотландии, Уэльса и Ирландии, в конце XIX в. оказывало большое влияние на Либеральную партию. Однако в Шотландии и Уэльсе, в отличие от Ирландии, ей удалось взять под контроль националистические настроения, отчасти благодаря тому, что растущий промышленный сектор экономики Шотландии и развитие угледобывающей промышленности в Южном Уэльсе связали эти земли с Британской империей куда прочнее, чем экономику Ирландии. В Южной Шотландии и Южном Уэльсе либерал-империализм одержал верх над национализмом.

Либеральная партия была расколота и, несмотря на предпринятые попытки в конце 80-х годов, так и не сумела объединиться. Позиции тори укрепились. Они не были крайними реакционерами. Хотя в свое время лорд Солсбери резко возражал против либеральных реформ 50-70-х годов, придя к власти, он не делал попыток их пересмотреть. Союз тори с либерал-юнионистами держался не на совместных действиях, а на недопущении определенной политики. Поэтому для периода гегемонии юнионистов в 1886-1905 гг. характерно отсутствие серьезных законодательных инициатив, хотя некоторые билли все же были одобрены: в 1888 г. созданы выборные Советы графств, в 1890 г. приняты меры по улучшению жилищных условий рабочих, а в 1902 г. одобрен Акт об образовании, который открыл путь для создания системы средних школ. Городской электорат, на который рассчитывали тори, хотел, чтобы государственный либерализм 50-60-х годов XIX в. продолжался без либеральных дополнений в виде гомруля. Он отверг либерализм Гладстона не потому, что тот отвернулся от завоеваний свободной торговли, а потому, что