– Внимание! Проверьте птицу! Обыщите ее перья!

Приказ, произнесенный на плохом французском языке, исходил от капитана-астурийца, более недоверчивого, чем его солдаты.

– Клятва… сосиска… сардина!

Гро Леон улетел со стола и уселся на заостренный шлем одного из солдат с алебардой. Затем последовала некоторая суматоха и сумятица. Гро Леон перепрыгивал с пик на шлемы, одновременно всячески насмешливо обзывая испанцев. Они же, поскольку их движения были затруднены кирасами, алебардами и кольчугами, подпрыгивали, стараясь поймать галку за крылья. Но они только натыкались друг на друга, в то время как Франциск I делал вид, что не замечает весь этот шум и гам.

Стоявший позади короля коннетабль де Бурбон предлагал ему огромное блюдо с заливным из дичи. Нарочно или нет, но неловкое движение Франциска I отправило курочек «танцевать» по полу. Соус бешамель брызнул во все стороны, и его брызги долетели даже до сервировочного столика с пряностями.

Зефирина отчетливо видела, как король наклонился, чтобы вытереть руки и рот, как это всегда делалось очень быстро, о кружевную скатерть. Однако на этот раз он оставался склоненным над скатертью долее, чем это было необходимо, и лицо его было скрыто беретом с пером.

Зефирина поняла: Франциск I спокойно читал письмо своей матери под носом у стражи.

Раздался чей-то рык. Это вопил капитан-астуриец, оказавшийся более прозорливым, чем остальные.

– Сир, со всем уважением, с которым я должен относиться к вашему величеству, я приказываю вам передать мне записку, которую вы прячете.

Быстрая, как молния, рука короля подлетела к его рту.

– Мы на самом деле не понимаем, о чем вы говорите, капитан Эррера! – сказал король, яростно работая челюстями.

Капитан выказал признаки неуверенности. Должен ли он наброситься на узника? Но силой открыть рот короля, пусть даже и пленного!? Такое решение принять было нелегко, не обратившись за разрешением к кому-нибудь, олицетворявшему верховную власть! Франциск I воспользовался этой мучительной задумчивостью капитана, чтобы опередить его. Он поднял свой кубок:

– За здоровье нашего брата Карла! – сказал король добродушно.

Капитану ничего не оставалось делать, как стать по стойке смирно в честь своего императора.

Улыбаясь, Франциск I медленно пил горьковатое вино коалиции. Когда его длинная рука, унизанная драгоценными кольцами, поставила кубок на стол, кусочки пергамента плавали, надежно скрытые, в его королевском желудке. С Карлом V сыграли злую шутку, его провели, ибо теперь можно было только разрезать короля Франции, чтобы достать послание! От этого ловкого обмана Зефирине хотелось бить в ладоши и прыгать от радости!

Вся эта сцена произошла в течение нескольких коротких мгновений. Все, что за этим последовало, произошло еще быстрее. Капитан Эррера, поняв, что одурачен, приказал своим солдатам с алебардами прекратить глупую погоню за птицей. Очень довольный этим Гро Леон, потерявший в этой свалке несколько перьев, полетел искать защиты на плече у своей юной хозяйки.

Это было как раз то, чего делать не стоило. Словно по команде, взгляды всех присутствующих обратились к Зефирине. Взглядам сорока восьми пар глаз, с подозрением смотревших на нее, предстало гладкое очаровательное личико, сиявшее невинностью. Однако сердце ее сильно билось. Именно этот момент Леопард выбрал для того, чтобы вернуться и встать рядом с ней.

– Вас действительно нельзя оставлять одну! – прошептал князь Фарнелло. – Вас всегда так мучает жажда?

Было трудно понять, шутит ли князь Фарнелло или действительно раздосадован.

Видя перед собой это перечеркнутое черной повязкой лицо, этот властный глаз, который смущал Зефирину больше, чем все любопытные взгляды присутствующих, она недрогнувшей рукой схватила серебряный стаканчик, который протянул ей паж. Она старалась пить с безразличием и равнодушием, которое может быть свойственно только человеку с чистой совестью.

В это мгновение под высокими сводами зала зазвучал теплый и низкий голос Франциска I. Взгляды всех присутствующих снова, словно по команде, переместились с Зефирины на короля-узника.

Каждый из присутствующих стоял с разинутым от удивления ртом, ибо, держа подвязку Зефирины кончиками пальцев, Франциск I пел.

Да… Событие невероятное… Король Франции пел как трубадур:

Взгляды, которыми обменивались участники антифранцузской коалиции, говорили о многом. Уж не сошел ли король Франции с ума? Не ослабило ли пребывание в тюрьме его рассудок настолько, что он превратился в менестреля? Одна только Зефирина знала, что король прибег к этой уловке для того, чтобы отвлечь внимание от нее и ее птицы. Гро Леон же, в общем-то понимая, что допустил большую оплошность, воспользовался пением короля для того, чтобы улететь и спрятаться во дворе.

Насладившись всеобщим изумлением, король прервал исполнение песни. Величественным жестом он приказал полномочному представителю императора приблизиться:

– Мы выслушали ваше любезное чтение, господин посол, и мы просим вас по возвращении поблагодарить нашего брата Карла V за его «добрую волю»… «Вот это да!» – подумала Зефирина, кусая губы.

– Чем вести речи о провинциях и о мрачных ссорах, – невозмутимо продолжал король, – не лучше ли сначала построить светлое будущее для наших стран? Чтобы наш союз стал еще теснее, мы поручаем вам официально попросить у его величества императора руку ее величества, его сестры, королевы Элеоноры Португальской, которой вы передадите посредством этой скромной песни, которую мы специально сочинили для нее в нашей ссылке, наши чувства, что ее чары смогли внушить нам и здесь!

«Вот это король!» – подумала опять Зефирина.

От несчастного господина де Ре валил пар, как от кипящего чана. Он приехал сюда получить Бургундию. А уезжал с пустыми руками, увозя с собой в качестве добровольного обязательства узника просьбу о браке, которая обошлась ему всего лишь в одну песню! «Бог мой, что скажет Карл V в дворце в Эскуриале?»

Не замечая обильной потливости полномочного посла императора, Франциск I обратил свой взор к английскому посланнику:

– Милорд де Монроз! Мы рады видеть вас вновь при нашем дворе, Вы передадите нашему брату Генриху, насколько мы тронуты этим рыцарским жестом, то есть тем, что он пожаловал нам в нынешних условиях самый почетный орден Англии… И как говорят у вас, да будет стыдно тому, кто об этом плохо подумает![34]

Сказав это, Франциск очень естественно провел по своему широкому рукаву розовой подвязкой Зефирины.

Ужин был окончен. Король-узник поднялся, как если бы он всегда был здесь хозяином положения. Гордой поступью, окруженный сорока солдатами с алебардами, он удалился из зала.

– Проклятый француз!

– Какая самонадеянность!

– Можно подумать, что он один выиграл войну! – слышала Зефирина возгласы.

Задетая за живое, она обернулась, услышав эту последнюю фразу. Ока происходила от венецианского вельможи, стоявшего в трех шагах от окна. Он беседовал с князем Фарнелло и с еще одним мошенником, возможно римлянином, о чем можно было судить по гербу на костюме его пажа. Смех Леопарда привел Зефирину в отчаяние. «Болтайте! Болтайте, индюки, но что сделано, то сделано! И я провела вас!» – с презрением подумала девушка.

Ей удалось выполнить свое поручение, и она ощущала огромное превосходство над всеми этими