наблюдавшей за спектаклем, разворачивавшемся в большом зале, имевшем форму ротонды, в Пиццигеттоне.

Узник сидел один за покрытым кружевной скатертью столом. С ним обращались как с королем, но в то же время он был окружен сорока свирепыми кастильскими солдатами с алебардами. Он делал вид, что с прекрасным аппетитом ест блюда, которые ему подавал с соблюдением подобающего этикета и со всеми почестями, полагавшимися королю, предатель, подлец, тот, кто согласился перейти на сторону Карла V… тот, кто изменил ход сражения… проклятый коннетабль… герцог де Бурбон!

Около пятидесяти других важных вельмож-иностранцев, в сопровождении нескольких дам («все похожи на шакалов», думала Зефирина, трепетавшая от бессильной ярости и боли), присутствовали на королевском ужине.

Князь отвел Зефирину на лучшее место, около зарешеченного окна, выходившего во двор крепости.

Слегка наклонив голову, Зефирина увидела сквозь ветви сиреневых глициний Паоло, Ла Дусера, «разговаривавшего» с Гро Леоном, турецкое посольство и всех слуг и оруженосцев тех господ, которые находились в зале.

Франциск I сильно похудел, но сохранил величественный вид. Его живые миндалевидные глаза перебегали с одного присутствующего на другого, быть может, в поисках дружеского лица.

Зефирина приподнялась на цыпочки, надеясь, что король заметит ее в толпе. Судя по лицу пленника, он не заметил среди присутствующих огненную шевелюру своей хитрой саламандры.

– Какая замечательная пьеса для театра! – прошептал металлическим голосом князь Фарнелло в тот момент, когда герцог де Бурбон склонился, чтобы предложить королю голову кабана, лежавшую на эмалированном блюде… – Незабываемый спектакль! Несчастный король… и вероломный предатель – вассал!

Дыхание Леопарда ласкало затылок Зефирины. Она обернулась, словно он укусил ее.

– А вы, ваша светлость, какую роль вы играете во всем этом? – прошептала девушка сквозь зубы.

– У меня роль несчастного отвергаемого жениха! – усмехнулся Леопард.

– Я бы сказала, что у вас, скорее, роль обезьяны, таскающей каштаны из огня!

Бросив эту злую шутку, Зефирина перенесла все свое внимание на господина де Ре, полномочного представителя Карла V, который, после лицемерного изъявления принятых в подобных случаях формул вежливости, принес и представил условия договора, предложенные императором.

– Его величество Карл Австрийский и Испанский, император Великой Священной Римской империи, заверяет своего брата, его величество короля Франции, в том, что у него будет «приятная тюрьма»…

«Это слишком любезно для Карла V!» – подумала Зефирина, в то время как посланник продолжал чтение:

– И что, оставив в стороне старые ссоры, король Франциск Французский должен будет для того, чтобы вновь обрести свободу, подписать этот договор, вернув Бургундию, города, земли и сеньории усопшего господина прадеда его императорского величества Карла, прозванного Карлом Отважным… Король Франции должен будет вернуть Дофине, графство Тулузское, находившееся в давние времена в зависимости от Арагона… укрепленные города Теруан, Эздин во Франдрии, а также Прованс… Он должен будет заплатить за нанесенный ущерб королю Генриху Английскому и вернуть ему все то, что тому принадлежит по праву!!! Заплатить контрибуции нашей дорогой тетушке Маргарите, управляющей Нидерландами… герцогу Оранскому… Принцессе Шимейской… нашей возлюбленной родственнице, королеве Жермене Арагонской…

К несчастью для Франциска I, у Карла V были очень развиты родственные чувства. Перечисление продолжалось, длинное, безжалостное и ужасающее в своей суровости. Совершенно не нужно было так долго ходить вокруг да около, ибо обжора-император хотел получить всю Францию!

В наступившей тишине можно было услышать, как пролетит муха.

Лицо Франциска I, немного скрытое окладистой каштановой бородой, было таким мертвенно-бледным, что Зефирина опасалась, как бы у него не начался приступ ярости.

«Каким образом, ну каким же образом передать ему предупреждение и совет его матери-регентши: согнуться в три погибели… выиграть время… заморочить императору голову!..»

Зефирина была в отчаянии от того, что так близка и так далека от короля одновременно. Самые невероятные мысли о том, как приблизиться к нему, проносились у нее в голове. Завопить! Упасть в обморок! Пробиться сквозь толпу! Подбежать к королевскому столу! Вырвать пику! Убить кастильского стражника! Поджечь занавеску! Убить полномочного представителя императора! Позвать на помощь турок!

Внезапно Зефирину осенило. Там, во дворе, Гро Леон порхал над Ла Дусером. Как она об этом раньше не подумала? Ей нужно остаться у окна в одиночестве, чтобы выполнить свою миссию. Позади пронзительный взгляд Леопарда следил за всеми ее действиями. Обладая природным даром актрисы, Зефирина издала легкий стон. Она притворилась утомленной долгим стоянием на ногах и, прислонившись к стене, коснулась лба рукой. Это было столь правдоподобно! Как раз то, что надо! Ни слишком преувеличенно, ни слишком скромно!

– Не желаете ли присесть? – осведомился князь Фарнелло.

– Скорее мне требуется стакан свежей воды, ваша светлость! – ответила Зефирина с утомленным видом.

Она проводила взглядом учтивого Леопарда, который удалялся по направлению к одному из камергеров.

В этой башне Фульвио Фарнелло будет труднее раздобыть глоток воды, чем найти стул!

Оставшись одна около оконного проема, она оглядела зал и господ, окружавших ее. Никто не обращал на нее внимания. Все в этот исторический момент слушали представителя императора, каждый на свой лад. Зефирина заметила стоящего у высокого камина прекрасного Мортимера Монроза, но тот ее, по-видимому, не увидел или не узнал. Сделав вид, что ей необходим свежий воздух, она повернулась к присутствующим спиной.

Спрятав руки под полами плаща, она вытащила из-за своего корсажа послание регентши, затем скатала его в маленький шарик, какой только возможно было сделать, и оторвала несколько листочков глицинии за оконным переплетом, чтобы привлечь внимание Гро Леона.

Когда третья веточка упала с неба, Гро Леон поднял свою черно-серую головку. Заметив за прутьями решетки свою юную хозяйку, он полетел к ней во весь дух и собирался издать один из своих звучных воплей. Однако бывшая наготове Зефирина схватила его, зажав ему клюв, и спрятала его под своим плащом.

Теперь нужно было действовать быстро, так как полномочный представитель императора уже завершал чтение договора:

– …И для того чтобы окончательно защитить мир и спокойствие от неверных, король Франции должен будет присоединиться ко всеобщему крестовому походу всего христианского мира, собравшемуся под сенью крыльев императорского орла…

Когда он произнес эти слова, Зефирина нагнулась. Ее ловкие руки сорвали одну из подвязок на ноге. Она обвязала ею послание регентши, веточку глицинии и все это привязала к шее Гро Леона. Затем прошептала:

– Быстро… лети… к… королю… один… один… король… за столом… Лети!

Зефирина распахнула свой плащ. Сделав три взмаха крыльями, Гро Леон пересек зал. Прежде чем стража смогла что-либо сделать, он опустился на стол Франциска I между кубком и серебряным кувшином.

– Король… Один… Один… Король!

– Говорящая птица!

– Цветы для короля-узника! – раздались вокруг голоса присутствующих.

Дамы, сопровождавшие победителей, от волнения пустили слезу. Быстрым движением король снял подвязку и сиреневые цветы с шеи Гро Леона.

«Только бы он увидел послание!» – молилась Зефирина, привставая на цыпочки.

Король смотрел в ее сторону. Зефирине показалось, что он ей подмигнул.