– Почему сюда? – едва слышно пискнула Эмили. Вождь захлопнул дверь – так резко, что каменные стены многократно повторили звук.

– Потому что здесь мы одни.

– Оборотни способны слышать то, что недоступно ушам людей.

– Хотелось бы знать, кто тебе сказал об этом.

Эмили замерла. Она не имела права выдавать Кэт.

– Можешь не отвечать. Все и так ясно: либо Талорк, либо Кэт. Полагаю, что все-таки не Синклер. Так что остается только его сестра. Не слишком ли она доверчива?

– Но ведь мы с ней почти сестры, – жалобно прошептала Эмили в надежде хоть как-то защитить подругу. – А на самом деле сказать правду должен был Талорк.

– Он отказался жениться на тебе, так что незачем было и откровенничать.

– Кэт имела полное право посвятить меня в тайну.

– Потому что вы с ней почти сестры?

– Да.

– При этом она отдала в твои руки не только собственную жизнь, но и жизнь всей стаи.

– Ни за что на свете никого не предам: ни ее, ни тебя.

– Не сомневаюсь. И все же легкомысленное поведение трудно объяснить. Никогда не смог бы рассказать никому из воинов, даже тому, кого назвал бы самым верным другом.

– Но брату рассказал бы.

– Да.

– Ну вот видишь…

– Вижу, что вы с Кэт очень сблизились. Такое случается не часто.

– Согласна.

Так приятно было слышать одобрение и даже высокую оценку! Эмили неуверенно, нервно облизнула губы – ведь предстояло заговорить о главном.

– Честно говоря, мне казалось, ты не захочешь признаться в том, что приходил ко мне ночью.

– А мне казалось, ты сама убедишь себя в том, что просто видела интересный сон.

– Пыталась. Ничего не вышло. Остался запах… а кроме того, в моих снах ты не уходишь.

Эмили вовсе не собиралась признаваться. Но так вышло, и она не жалела. Какой толк в чувствах, если их даже нельзя открыть?

Балморал вздохнул. В карих глазах отразилась странная тоска.

– Мы не можем быть вместе.

– Потому что я человек.

– Я в долгу и перед кланом, и перед стаей.

– Но твой отец женился на простой женщине.

– И родил простого ребенка.

– Ульфа.

– Да.

Эмили недовольно сморщилась.

– Честно говоря, не вижу никакой разницы.

– Потому что ты не одна из нас.

Слова прозвучали словно приговор.

– Что правда, то правда. Я действительно не одна из вас.

– Черт возьми, Эмили! Вовсе не хочу тебя обижать. Но ведь так оно и есть.

Лахлан рассердился – непонятно почему: она ничего не просила и не хотела поддаваться трусости.

– Знаю, все знаю! И все же хочу тебя.

На лице вождя появилось почти пугающее выражение.

– Я тоже хочу тебя, и все же не могу взять.

– Но почему? Кэт сказала, что в вашем клане иные брачные законы – совсем не такие, как у Синклеров.

– Она теперь не Синклер, а Балморал.

– Ты прекрасно понял, о чем я. Наша близость не будет означать брака, как это заведено у Талорка.