– Правда? Так что же, прикасаться ко мне не так противно, как терпеть мои прикосновения?

Кэт быстро обернулась и удивленно заглянула в зеленые глаза. Хотя лицо выглядело бесстрастным, в них пылал яркий огонь. Кэт почувствовала, как неумолимо тает.

Она твердо выдержала взгляд и не отвела глаз.

– Сегодня утром я вовсе не имела в виду, что твои ласки не доставляют удовольствия.

– И все же сказала именно это – открыто и прямо.

Друстан скрестил руки на груди и прислонился к стене в непринужденной, расслабленной позе.

– Но я говорила вовсе не о том.

Густые брови вопросительно поднялись.

– Ах так? О чем же?

Кэт подошла и принялась осторожно стирать грязь со щеки мужа. Тело молниеносно отозвалось на близость, но Кэт не поддалась предательскому порыву.

– Просто очень беспокоилась о судьбе подруга и обиделась: ведь ты даже не заметил моей тревоги и не захотел облегчить страх. Наслаждение интересовало тебя куда больше!

– Так, по-твоему, борьба со страхами входит в мои обязанности?

– Когда это возможно, да. – От старания Кэт прикусила губу и принялась бережно, едва касаясь, обмывать рану на груди. К счастью, она оказалась не слишком глубокой и кровь уже успела засохнуть.

– Так что же, Фергюс нежно заботился о твоих чувствах?

– Мне редко доводилось посвящать его в свои страхи. Просто не возникало необходимости.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что этот идеальный муж, воплощение супружеских добродетелей, вовсе не был настолько дорог тебе, как казалось еще сегодня утром?

– Да, это правда.

– Значит, вы так и не достигли истинной близости?

Кэт закончила обрабатывать рану на груди и начала мыть руки.

– Нет.

– Странно. Сегодня утром мне показалось, что твой первый муж – далекий и недостижимый идеал.

– Ты же Балморал, да к тому же еще и волк. Это означает, что подобные мысли тебе неведомы.

– Неужели?

Кэт рассмеялась. Смех прозвучал чувственно, чуть хрипловато – так подействовали прикосновения, которые должны были казаться совершенно невинными.

– Конечно. Ты же еще более самонадеян, чем мой брат.

Друстан положил ладони на округлившуюся талию.

– Это упрек?

Кэт облизнула губы. Полотенце застыло в воздухе.

– Нет.

– Я вовсе не хотел смущать тебя в присутствии матушки.

– Спасибо, что сказал. Это важно. Понимаю, что наш брак – результат не совсем обычных обстоятельств, и все же это брак, и ничто иное. А потому очень хотелось бы, чтобы свекровь относилась ко мне по-доброму.

– Ты ей очень понравилась. Считает, что ты просто замечательная.

Кэт не слишком поверила утверждению, но стремление сказать приятное порадовало.

– Спасибо.

– Утром тебя обидели слова о желании поскорее вернуться в постель?

– Очень обидели.

– Но я вовсе не собирался пренебрегать твоими переживаниями. Потому и сказал, что Лахлан не сделает англичанке ничего плохого.

Друстану хотелось, чтобы Кэт поверила сразу и безоговорочно. Но этого не произошло. Она тяжело вздохнула:

– Этого было мало. Чтобы успокоиться, требовалось срочно повидать Эмили и удостовериться, что все в порядке.

– Ну и что, удостоверилась? Подружку никто не обидел?

– Да, все очень хорошо. Лахлан действительно учит ее плавать.

– Видишь, твои страхи оказались безосновательными. Надо было поверить мне на слово.

– Разве я могла это знать?

– Но ведь я твой супруг.