Казалось, заледеневшая в венах кровь бурным потоком хлынула по венам, тело затрясло в ознобе.

Влад отдернул руки и, потупившись, произнес одно лишь слово:

— Свитер.

Это походило на что-то вроде: «Позвольте вашу шубу». Только он не дождался, пока она позволит, сразу стащил свитер, а потом подхватил ее на руки и опустил в теплую воду.

Вода показалась кипятком, Катя схватилась за бортики ванны в попытке выбраться, но ей на плечо, синеватое от удара машины, легла рука Влада.

«Мало было мне купания в ледяной воде, теперь меня решили сварить», — переставая сопротивляться, горестно подумала девушка.

— Потерпи, — попросил он, усаживаясь рядом на корточки, — будет лучше.

Он выглядел таким уверенным и спокойным, как будто прыгать за девушками в люк с ледяной водой было для него привычным делом.

Катя тронула рукав его мокрой куртки в немом вопросе, не собирается ли он снять одежду, но молодой человек беспечно отмахнулся:

— Со мной все хорошо, закаленный организм.

И снова она ему верила. Его не трясло от холода, не было даже намека, будто он чувствует себя некомфортно.

Влад запустил руку в воду и вынул пробку.

— Нужно постепенно поднимать температуру воды, пояснил он, открывая кран.

Катя прижала колени к груди. Под его взглядом она чувствовала себя неловко. Даже в полуобморочном состоянии ее волновали условности. И от этого она казалась себе ужасно глупой и закомплексованной — с головой, полной предрассудков.

Раньше она думала, что если с каким-то парнем у нее зайдет так далеко… она непременно будет в своем лучшем белье. Глядя сейчас сквозь прозрачную воду на белый бюстгальтер и черные трусы, вообще из разных комплектов, ее обуревали странные чувства.

— Все будет хорошо, — негромко произнес Влад. Он устроил руки на бортике и, не спуская с нее взгляда, положил на них голову.

Прежде ей доводилось видеть его лишь в вечернем полумраке, но уже тогда она решила, что никого красивее не встречала. В ярком свете лампочек красота ничуть не померкла, напротив, стала какой-то нереальной, слишком идеальной для обычного человека.

Так и хотелось спросить: «Кто ты? С какой планеты?» Она же молча смотрела в зелень глаз словно на пруд, покрытый тиной в солнечный день, и ее затягивало, как в болото. В темноте цвет его глаз был другим, больше походил на изумруд или листья лопуха, иногда взгляд становился по-звериному пугающим, загорался как у дикого кота. Но при ярком свете в его глазах царило солнечное лето, безмятежное и прекрасное.

В ее тело вонзались иголочки, мертвенно-бледная кожа постепенно розовела. Навалилась усталость, Катя уткнулась лбом в колени и закрыла глаза.

— Не засыпай, — попросил Влад и взял с полочки белую губку и блестящие бутылочки. — Вода в канализации грязная, поэтому… — Он не договорил и протянул ей одну из бутылочек с голубой жидкостью.

Она смотрела на гель, но поднять руку и взять его была не в силах. Конечности вдруг стали неподъемно тяжелыми, как если бы к ним приковали по огромной гире.

Влад нерешительно повертел бутылочку в пальцах и негромко сказал:

— Если ты позволишь…

Катя еле заметно кивнула. Хотелось спать, и стало наплевать, подумает ли он, что ее трусы с бюстгальтером не сочетаются, или еще о чем-то…

«Лучше или хуже наше знакомство уже все равно не сделать», — смыкая веки, подумала девушка.

Перед глазами расплывались радужные крути, она проваливалась в сон, ощущая, каким легким, невесомым делается тело. И осторожные прикосновения скользкой губки к ее коже казались частью этого разноцветного полусна.

Девушка проснулась от запаха малины. Рот наполнился тягучей слюной, сладкий аромат раздразнил обоняние.

Катя лежала в белом махровом халате под двумя одеялами на огромной кровати, окруженная грелками, как новогодняя елка подарками.

Влад сидел рядом на стуле, одетый все в ту же мокрую одежду. Только куртку снял, оставшись в бежевом свитере с засученными до локтей рукавами. Неподалеку от стула лежала ее сумка, которую она уронила рядом с люком. На тумбочке стоял блестящий чайник, кружка на блюдце, ложечки, банка малинового варенья, банка меда и какие-то лекарства. Номер освещал один торшер с противоположной стороны кровати.

Хотелось пить. Катя высунула из-под одеяла руку и, сама не зная зачем, тронула чайник. Она беззвучно вскрикнула и отдернула обожженную ладонь.

Влад встрепенулся.

— Горячий, — запоздало предупредил он и молниеносно обхватил ее запястье обеими руками. Его прохладные губы прижались к ладони. Жжение прекратилось, а когда молодой человек отстранился, бережно положив ее руку на одеяло, краснота с ладони бесследно исчезла.

Девушка не помнила ни одного человека, который относился бы к ней когда-нибудь с такой же нежностью. Сердце сжалось от благодарности и еще чего-то непонятного. Но столь сильного, что голова закружилась и дышать стало тяжело, как будто на грудь навалилась могильная плита.

Влад налил в чашку кипяток, затем положил туда пару ложек малинового варенья и размешал.

— Доктор сказал, дать тебе попить, когда ты проснешься, — произнес он, пересаживаясь на постель и поднося к ней чашку.

Катя нахмурилась, соображая, когда тут успел побывать врач.

— Ты спала, — пояснил Влад, подкладывая ей под спину подушку.

Девушка смущенно улыбнулась, глядя, как приближается к губам чашка.

«Теперь он будет меня поить… Что дальше? Кормить медом с ложечки?»

Она отхлебнула, горло обожгло, а он, точно мысли прочел, открыл банку, черпнул ложкой мед и поднес к ее губам.

— Врач сказал, — обаятельно улыбаясь, напомнил Влад.

«Кто он? Откуда? Зачем все это делает?» — От вопросов грозилась лопнуть голова.

Катя послушно отхлебывала горячее малиновое питье, ела мед и старалась не встречаться с пристальным в полумраке изумрудным взглядом.

Когда он отставил чашку на тумбочку, девушка в немом вопросе посмотрела на задернутое шторами окно.

— Два часа ночи, — ответил Влад и, предугадав следующий вопрос, произнес: — Я отправил твоим родителям эсэмэску. Легенда такова: у подруги с работы умерла мать, поэтому ты осталась сегодня у нее, а мой вернешься завтра после работы. — Он помолчал и мрачно прибавил: — Пришлось еще написать, что твой телефон разрядился, а говорить по телефону подруги тебе неудобно.

«Лгун со стажем…» — отметила она и обеспокоенно потрогала полы его свитера. Он был все еще сырым и холодным.

Влад вздрогнул от ее прикосновения, пообещав:

— Я переоденусь, когда ты уснешь.

Катя кивнула и сползла под одеяло. Молодой человек поднялся и, точно заботливая мать, поправил