- Вы не единственная, кто с этим столкнулся.
- И что?
- Вы понимаете, что насилие ломает многие жизни? Не только вашу, но и ваших близких. Вы этого хотите? - я долго смотрела в одну точку, изо всех сил сжав зубы, но потом отрицательно качнула головой. - Я действительно пытаюсь вам помочь. Вы сильная девушка, которая может справиться с чем угодно, но вас нужно подтолкнуть.
- Что вы предлагаете?
Женщина протянула мне визитку.
- Это адрес кризисного центра. К нам обращаются многие женщины, и мы действительно стараемся помочь. И помогаем, - я никак не отреагировала на ее увещевания и только невидяще разглядывала белый прямоугольник. - Поймите одну вещь - если вы решитесь на помощь, если вы разрешите кому-то поддержать вас, это не значит, что вы слабая. Это значит, что вы наконец-то можете взглянуть правде в глаза...и победить ее. Не у всех хватает мужества это сделать, чаще всего женщины замалчивают о подобных инцидентах в их жизни. И если не бороться с последствиями сейчас, то все можно только усугубить.
- Что усугубить? Я в порядке. Вы сами сказали, что травм...в общем, что все могло быть куда хуже и плачевнее. Пару царапин и синяков - пустяки.
- А причем здесь они? Любое насилие - уже огромная травма. И у каждого она проявляется индивидуально.
Я ухмыльнулась ей в лицо.
- Это типа я должна шугаться мужиков теперь, да? - я откровенно усмехалась. - Или кутаться в длинные тряпки? Или что там обычно? Не давать людям к себе прикасаться?
К моему сожалению, врач на насмешку и издевательство не обиделась, она вообще на них никак не прореагировала.
- Да, и это тоже. А теперь простите, мне пора, - она изящно поднялась и расправила несуществующие складки на кофточке. - Я буду ждать вас, Наташа. Всего доброго.
- И вам.
К этому центру я все-таки подъехала, но зайти не смогла. Мне казалось, что зайди туда и можно сразу вешать на себя табличку - жертва насильника. Я не была жертвой. Моя жизнь не изменилась.
И пока я гипнотизировала себя подобными мыслями, через парадный вход центра вышла девушка за руку с парнем. Молодые, может, чуть старше меня. Девушка была бледной и нервной, постоянно цеплялась за мужскую руку, уверенно державшую ее ладонь, но она улыбалась своему парню. Я чувствовала себя так, как будто подглядываю за ними, поэтому поспешно отвернулась. И ушла, твердо решив, что я не хуже. Мне не нужна помощь.
Я решила доказать всем и себе в частности, что я все та же. Что я не боюсь прикосновений. Пошла в кафе, познакомилась с милым парнем, действительно милым, примерно моим ровесником. Никаких пошлых намеков или сальных взглядов, только восхищение, но от робкого прикосновения к руке меня неожиданно замутило. В прямом смысле. Я еле успела кое-как извиниться и добежать до туалета, где меня вывернуло наизнанку.
Нет. Я не стану прятаться. Я встречалась с парнями, заново училась наслаждаться обычными прикосновениями и не бежать к белому фаянсовому другу. Я даже начала встречаться с однокурсником, но после секса с ним я ушла, пока он спал. Так было несколько раз - я привыкала, убеждала себя, что все в порядке и уходила потом, когда все заканчивалось. Меня уже не мутило и не было желания отдернуться и отстраниться. Мне даже начал нравиться секс через какое-то время. Только людям я не верила.
Это длилось около трех лет, но по-настоящему мне помог один парень. Он преподавал в школе танцев и пригласил меня. Мы с ним танцевали только два танца - вальс и танго. Антон заставил меня заново почувствовать и осмыслить все окружавшее меня. Он заставил меня получать удовольствие от секса и заново научил верить мужчинам. Мы встречались неделю, а потом я без сожалений ушла - вылечившаяся и целая.
И никакой центр мне не понадобился. Я та же, что и раньше. По крайней мере, я так думала.
19
Артем зло ударил по рулю и впервые в жизни пожалел, что у него нет мигалки. Сейчас раздражала буквально каждая мелочь, а каждое промедление в гребаной тишине заставляло чуть ли не на стенку лезть. Справа от него затор чуть-чуть рассосался, и мужчина, наплевав на все правила и остальных людей, неизвестно как вырулил и начал выезжать из пробки. Еще час, и он будет дома. Один.
От этой мысли кулаки сжались, и Христенко громко и грязно выругался. Что за день-то такой. С самого утра его терзало какое-то предчувствие, ощущение чего-то нехорошего, но Артем старательно отмахивался от этих мыслей. Раньше он, когда что-то грызло изнутри, с головой уходил в работу или ехал на какую-нибудь вечеринку, где подцеплял любую девушку. Почти любую. Сейчас подобного и в помине нет в его жизни. Все стало так...спокойно и правильно, как никогда за тридцать с лишним лет его жизни и не было. Он наконец-то расслабился, оттаял немного и зажил. С Наташкой вместе. Вдвоем.
Он, честно сказать, и не думал, что все выйдет так...правильно. Они оба с ней непростые, чего уж греха таить, упрямые, скрытные, вспыльчивые. Во многом похожи, во многом отличались, да и для обоих решение съехаться - не просто съехаться, а жить вместе, - было взвешенным, сложным и непростым. А потом, когда уже месяц вместе прожили, Артем уже и не мог вспомнить, чего тогда боялся и опасался. И вообще, месяц как час пролетел.
Наташка медленно и верно заполняла его жизнь, и ее присутствие не было чем-то мешающим и неловким. Артему нравилось наблюдать, как она обживается в его доме - а теперь он мог назвать когда-то пустынную квартиру своим домом, - знакомится с его друзьями, коллегами, вливается в его жизнь. И ему хотелось, парадоксально хотелось, чтобы она проникла еще глубже, угнездилась еще сильнее, чтобы они настолько срослись вместе, что уйти или разойтись оказалось невозможно.
Он был бы дураком, если бы не видел, как девушку иногда напрягает столичная жизнь. Видел...и решил изменить свою. Забавно, скажи ему кто-нибудь пару месяцев назад, что ради какой-то темноволосой красавицы он всерьез будет думать о том, чтобы переделать себя и свою жизнь, он бы не поверил. Не было такой женщины, ради которой хотелось что-то в себе менять. А сейчас он был готов бросить...ладно, не бросить, но всерьез подумывал открыть филиал турфирмы в Питере. Ну и что, что главный офис находится в Москве. В конце концов, всегда существуют заместители. Он что-нибудь придумал бы.
Но его останавливало и смущало ее поведение. Его квартира не располагала к уединению, она была рассчитана на одного человека, поэтому они с Натой постоянно находились друг у друга на виду. С одной стороны, хорошо, потому что так они лучше узнавали и принимали друг друга, с другой...с другой скрыть что-то было практически невозможно.
Было почти забавно наблюдать, как она вздрагивает и пытается прикрыть собой монитор компьютера, лишь бы ее мать не заметила его. Христенко цинично усмехнулся. Почти...забавно. Он многое мог понять, закрыть на что-то глаза, все равно зная, что потом вытащит на свет все ее тайны, но его больно задевало подобное отношение. Но даже тогда Артем смолчал, делая вид, что не заметил ее поведения и не слышал ее разговора с матерью. Хотя он слышал, пусть и не специально.
Артем решил тогда закрыть глаза, понадеялся, что через какое-то время Ната перестанет относиться к нему с недоверием. Да, он все понимал. Его трудно назвать праведником, в его жизни было много такого, о чем не принято говорить. Да, возможно, Ната боялась, что она для него очередная...одна из многих, но на самом деле, все вышло по-другому. Просто больше не хотелось 'других'. Возможно, он перебесился. Возможно, просто повзрослел. Возможно, наконец, понял, что в его жизни на данный момент есть все, что ему нужно. А другого ему не надо.
Только вот Ната не прекратила относиться к нему с недоверием. Нет, все вроде было замечательно, но что-то такое все равно стояло между ними. Неосязаемое, но от этого не менее весомое и значимое. Как
