сеть. И в утюг можно брызнуть кислотой. А потом его, заржавевшего, выкинуть на помойку. Кислоту я тебе дам. И не только на него ее хватит. Там вся история наших барыг в законе… С делами мокрыми, с налогами, с отмыванием «лимонов» и «мандаринов», связями забугорными, схемами – кому и за что… И пусть у тебя такая мина до поры в тихом месте хранится, преобразовываясь в бомбу. Или у дружков твоих, у начальников… Большой тебе презент делаю, верно?

– А что с меня в ответ?

– Да чепуху попрошу, – сказал Леня, усмехнувшись грустно. –Техническую поддержку. К нему, гаду, теперь не подобраться. Семья в Европе, за заборами, под охраной. Да и чего ему семья? Он же голубенький, ему здесь с мальчиками куда лучше, чем со своей старой коровой. Хотя он не просто голубой, он – синий! С зоны таким пришел, где его опустили в петушиный профсоюз за крысятничество… В пору советской власти. Ну, пришел с зоны, начал плитами газовыми спекулировать. И держал товарец в гаражах под железнодорожной насыпью. А у меня там бокс имелся пустующий, в аренду сдаваемый, с чего знакомство и началось… А потом закончилась советская власть, и обнаружилась в нашем фраере удивительная коммерческая незакомплексованность… Ну, и пошло дело. Ладно, – отмахнулся усталой рукой. – Чего детство золотое вспоминать… Итак. Ваши причуды и мероприятия слова доброго не стоят. Не ко времени они. Суета пустая. А вот мои планы – просты и действенны. Два пуда пластида с тебя, и нету у нас проблемы. Как?

– Это вещество строгого учета, – сказал я. – Это – к армейским проходимцам надо… Но вот если чего попроще…

– Я понял, будем считать в тротиловом эквиваленте, – сказал Леня. – Копателей вы знаете, возьмете пару лохов за жабры все принесут. Далее. Закладка под видом ремонтных работ в полотно магистрали, безопасность работ – за тобой. Ну, если еще и оперативное сопровождение маршрута искомого объекта…

– Как думаешь, что я скажу? – спросил я .

– Ты скажешь, что должен посоветоваться, – выдохнул глубокомысленный клуб дыма в потолок вор.

– И чего ты при таких мозгах не в спецслужбах? – искренне огорчился я.

– Объясню, – доверительно наклонился ко мне Леня. – Мы, жулики, куда вас честнее. Вы же, мусора, мать родную продадите и за погоны свои, и за деньги вонючие. Среди вас правильных парней, идейных, единицы. Хотя и есть, всех чернить не стану. Но вы ошейник и плетку любите бескорыстно. Вам без них – никак. Вы всю жизнь за решеткой, которую сами себе сварили. За гарантированный кусок колбасы. А вот я и за решеткой – свободен. Кстати, знаешь, что странно? Вот смотрю я на тебя – ты же и не мент вроде… И не подставной, я все пробил… Варись бы другая каша, я бы тебя за правильного человека принял…

– А кто тебе сказал, что я неправильный?

– Ах, вот так? Значит, будет обмен товара…

И мы, словно в едином порыве, чистосердечно протянули друг другу руки.

А уже через час я сидел в другом кабаке, супротив провокатора Есина: рыхлого мужичонки с мордой отставного филера, хитрыми выцветшими глазенками, веснушчатой лысинкой, улыбчивым лицом, крупными зубами шимпанзе и простуженным пористым носом.

Вид у ходатая был бюджетный, призывающий к сочувствию. Костюм с Черкизовского рынка, турецкий галстук, ботинки, деформированные артритом стоп, дизайна старомодного, в каких уже лет пять не хоронят.

Гаденыш передо мной, видимо, был опытный, но его подводили вкусовые внешние детали, отсталость от времени, что, впрочем, было не виной нанятого лицедея, а оплошностью его распорядителей. Из каких агентурных запасников извлекли этого дрессированного уродца? И какой небрежный режиссер втолковывал ему роль? Я бы и без упреждений Юрки насторожился и слова единого в масть не уронил без контрольного звонка ходатаю за такого персонажа. Зря волновался за меня мой двойник с нынешней фамилией Кларк, многому меня научили милицейские университеты.

Да, другим я стал… Совершенно другим! Впрочем, суть изначальную не поменял, но доспехов и лат защитных на нее облачил, как шелуху многослойную на беззащитную луковичную мякоть.

– Мы с лицом, так сказать, обоюдно нас рекомендовавшим, сокурсники, – доверительно глаголил агент врага, подсовывая мне меню в засаленном дерматиновом переплете. – Вы угощайтесь, стеснений тут никаких, насчет счета не обременяйтесь.

– Я на китайской диете, – сказал я. – Болею желудком, ем только змей.

– Вы шутите…

– Серьезно. Кобра в томатном соусе. Не пробовали?

– Какая гадость…

– Мне их возят замороженными из Юго-Восточной Азии. Но от чая не откажусь. Давайте ближе к телу, как говорят гробовщики расстроенным родственникам…

– В общем, у меня магазин. Вернее, сеть торговых точек, – продолжил искуситель, умишком своим пакостным подвизая доверительную интонацию к выверенному слову и качая слово на струнах интонации. – Впрягся когда-то в геморрой бизнеса, угораздило. Да что теперь говорить… Короче. На один мой распределитель наехали ваши бойцы. С шашками наголо. Хотелось бы договориться…

– Насчет чего?

– А то вам неясно… Вот адрес. – Он положил передо мной бумажку. – Но это так, до кучи, – продолжил внушительным тоном. – Хотелось бы постоянной опеки, а то донимают бесстыдно… Необходимо опереться на порядочного человека.

– Который всех по порядку? – откровенно веселился я.

– С моей стороны порядок гарантирую, – строго поджал он губы, веселость мою во внимание не принимая. – Пять тысяч долларов в месяц устроит? Я говорю прямо – я человек открытый и искренний, от чего, не скрою, приходится постоянно страдать. Все время нарываюсь на подлецов с гнилыми макаронами в голове вместо идей и участия… Мне тут пытались содействовать некоторые, и что? Одно откровенное вымогательство без результата и поддержки даже в общих чертах. В общем, дошел до края. Но наконец вспомнил про связь с основательным человеком, позвонил ему, и вот теперь – перед вами. Всецело надеюсь. Сумма устраивает?

Я мигнул левым глазом одобрительно, и в тот же момент из-за пазухи пиджака собеседника был молниеносным движением выхвачен голубой, как птица счастья, пухлый конверт, шмякнувшийся с решительной обреченностью в лоно пустой ресторанной тарелки.

– И что это такое? – удивленно вздернул я бровь.

– Аванс! Вообще… за текущий месяц…

– То есть взятка должностному лицу?

– Ну, типа…

Я поднял руку вверх и щелкнул пальцами.

Далее началась великолепно знакомая мне кутерьма с ринувшимися к нашему столику операми из собственной безопасности, водворению конверта со мздой в пластиковый пакет, ошарашенные выкрики задержанного взяткодателя, чей смысл заключался в идее, будто он свой, здесь по заданию, а взят по недоразумению, отчужденные спины чекистов, горбато склонившихся над пивными кружками и смакующих хинный вкус поражения; наконец, усталое и разбитое возвращение домой, сулящее краткий отдых перед очередным неспокойствием грядущего дня.

И чего ради я вляпался в эту гонку, сулящую гибель при любой неуклюжести движения и слова?

Но что у меня есть, кроме нее? Деньги? Теперь – да. Но они начинают кончаться, когда кончают начинаться. Оля? Но ведь ей нужен я такой, каков есть сейчас. В образе бравого борца с бандитами. А обыватель без определенных занятий, как бы она сама ни убеждала себя в его неповторимости и единственности, быстро ей опостылет. Я чувствую это, и это – правда. Ей нужен сильный партнер, а не приживатель. Да я и не сподоблюсь на таковую роль. Поэтому придется играть свою, навязанную судьбой. До неизвестного и, возможно, безрадостного итога.

А что делать?

Мы столкнулись с ней у лифта. Оглянувшись на охранника, сидевшего за стойкой, чмокнули друг друга в щеки.