«Инсеко». Нужно рассказать Трегубову и всем остальным, что произошло.

– Про Басманова тоже будешь говорить?

– Только в общих чертах. И только то, что можно сказать.

Вечером в служебном кабинете Вадима Олеговича Трегубова собрались члены его семьи. Пришел Лазарь Маркович Каплан, который уселся у окна. Арина Савельевна весь день плохо себя чувствовала, но объявила, что обязательно поедет на эту встречу. Она приехала и села на диван. Рядом устроилась Люба. Затем появился Алексей со своей молодой супругой, пришла Полина Прокофьевна. Чуть позже подъехал Дмитрий Кремей. И наконец появился сам Дронго в сопровождении Эдгара Вейдеманиса. Рядом с ними находился и улыбающийся следователь Парфентьев. Все заметили его счастливое лицо, словно сегодня он получил повышение по службе. Трегубов недовольно посмотрел на следователя, не понимая, зачем его пригласили в кабинет. Но не стал задавать лишних вопросов. Последним вошел Рыжанков и устроился у дверей.

– Итак, дамы и господа, – начал Дронго, – вы уже знаете, что произошло в вашей компании. Сумма в заявке, которую вы подавали, оказалась больше, чем в заявке, поданной компанией «Орфей». Разница составила только две тысячи долларов, и в результате «Инсеко» проиграла тендер, уступив его «Орфею». Однако сумму поменяли в последний момент, и это сделал сам президент компании вместе с господином Трегубовым, а конверт запечатала присутствующая здесь Полина Прокофьевна. Вечером, проводив президента компании на самолет, отправлявшийся в Америку, господин Трегубов приехал на дачу и, встретившись там с господином Капланом, сообщил ему окончательные цифры. И еще он нарушил негласную договоренность, сообщив об этом своему сыну.

Трегубов взглянул на Алексея и нахмурился. Но не стал ничего опровергать.

– Сумма заявки стала известна конкурентам, и они, успев оформить свою заявку, выиграли тендер, – сообщил Дронго, – и вот тогда господин Трегубов, справедливо понявший, что таких случайностей не бывает, попросил нас вместе с моим напарником уточнить, кто виноват в утечке информации. Он вспомнил, что эти цифры назывались у них в служебных кабинетах и на его даче. Именно поэтому он попросил начальника службы безопасности господина Чалмаева проверить все эти помещения. Но проверка ничего не дала.

Вейдеманис усмехнулся. Дронго не захотел раскрывать все подробности дела: приезд Басманова, установку подслушивающего устройства, найденный Богдановым аппарат и поведение Чалмаева.

– Однако было понятно, что информацию успели сдать конкурентам, – продолжал эксперт. – Более того, нам стало известно, что были попытки проникновения на дачу Трегубовых посторонними лицами.

– Это невозможно, – вставил Вадим Олегович, – у нас надежная охрана. Повсюду стоят камеры.

– Господин Чалмаев обратил внимание на частые поездки в Тулу супруги господина Трегубова, – пояснил Дронго, – и он даже расспросил водителя о том, куда и зачем они ездят. Узнав, что госпожа Трегубова была на вечере, посвященном юбилею окончания института, откуда ушла вся в слезах, Чалмаев отправился туда и легко узнал, что Арина Савельевна училась в педагогическом вузе, где была замужем за известным спортсменом Прохором Басмановым.

Трегубов нахмурился. Этот эпизод жизни его супруги не стоило рассказывать при детях и посторонних людях. Ему вообще не нравилось, когда вспоминали о том, что его супруга была дважды замужем. Он не возражал, когда вспоминали о его двух брачных союзах. Люба взяла руку матери, которая, слушая эксперта, побледнела от волнения.

– Приехавший в Тулу некий господин предложил Басманову большую сумму денег с условием, что он навестит семью Трегубовых и сумеет установить свой «жучок» на их даче, – пояснил Дронго.

Вадим Олегович, уже не скрывая своего недовольства, громко кашлянул. Но эксперт, не обращая внимание на недовольное лицо хозяина кабинета, продолжал:

– Конечно, госпожа Трегубова никогда бы его не приняла, но Басманову сделали такое предложение. Однако он был человеком чести и отказался совершить столь низкий поступок. Несмотря на то что испытывал недостаток в денежных средствах, Прохор Басманов остался верен своим принципам. Он не пошел на компромисс со своей совестью и несколько дней назад бросился под поезд.

– Какая трагедия, – всплеснула руками Полина Прокофьевна.

Люба крепко сжала руку матери.

– Он, наверно, тебя безумно любил, – прошептала она.

Мать, не выдержав напряженности момента, снова заплакала. Трегубов покачал головой.

– Просто индийский сериал, – сказал он недовольно. – Может, вы наконец скажете, кто виновен в этих трагедиях?

– Так погиб господин Басманов, – вдохновенно продолжал лгать Дронго, – но цифры нужно было обязательно узнать. И тогда «жучок» спрятали в кабинете Рахимова, чтобы узнать всю информацию об окончательной сумме, проставленной в заявке.

– Туда никто не мог войти, – перебил эксперта Трегубов, – это было просто невозможно.

– Никто кроме Чалмаева, – возразил Дронго, – именно он установил там «жучок», затем сумел незаметно его снять. Но он понимал, что начнутся поиски возможного предателя. И тогда он разработал операцию по дискредитации одного из сотрудников вашей компании. Для этой цели он сделал дубликаты ключей от квартиры Полины Прокофьевны и, проникнув в ее дом в отсутствие хозяйки, подложил туда этот аппарат.

– Чалмаева уже нет в живых, и вы можете придумать все, что угодно, – окончательно разозлился Трегубов, – у вас нет никаких фактов, подтверждающих, что это было именно так.

– Есть, – сказал Дронго, – вот дубликат ключей, которые принес следователь. Они были найдены в кармане погибшего Чалмаева. А вот настоящие ключи. Можете сами сравнить. И наконец сегодня утром по моей просьбе господин Кремей отправил своих специалистов в квартиру Полины Прокофьевны. Они все осмотрели и нашли этот «жучок», спрятанный в ее бельевом шкафу. Она сама присутствовала в момент его обнаружения. – Он положил небольшое устройство на стол.

Каплан покачал головой.

– Молодцы, – сказал он, – просто молодцы. Это уже конкретные доказательства.

– Чалмаев продумал всю операцию до мельчайших подробностей, – продолжал Дронго, – но его погубила жадность. Он потребовал один миллион долларов за свои услуги. И когда попытался получить эти деньги, его просто убили. Но убийцы совершили глупость: они украли эти деньги, а своим большим боссам сообщили о том, что миллион был выплачен Чалмаеву. Этого им не простили.

– Доказательства его убийства у вас тоже имеются? – поинтересовался Лазарь Маркович.

– Имеются, – ответил вместо Дронго следователь Парфентьев, – мы арестовали виновного еще два часа назад.

Вместе со следователем Парфентьевым Дронго приехал в Роснефтегазпром, где их должен был принять вице-президент компании Матвей Михайлович Скорынкин. Им пришлось ждать около полутора часов, пока большой чиновник наконец соизволит их принять. В его кабинете уже сидел улыбающийся и довольный Тордуа. Было понятно, что они опоздали. Парфентьев посмотрел на дверь, словно собирался сразу сбежать. Он подумал, что напрасно поверил этому эксперту. Хозяин кабинета с недовольным видом показал гостям на стулья и мрачно поинтересовался:

– Что у вас за вопрос? Я слишком занятой человек, чтобы заниматься разными глупостями. Господин Тордуа уже рассказал мне, что вы собираетесь выдвигать против него какие-то чудовищные обвинения в связях с бандитами и воровством данных заявки компании «Инсеко». Но это все несерьезно. Мы работаем с уважаемыми компаниями, а не с разной шантрапой. Говорите быстрее, у вас две минуты.

Парфентьев, и без того напуганный огромным кабинетом и властным голосом Скорынкина, испуганно посмотрел на Дронго. Следователь не смог бы сказать в такой обстановке и двух слов.

– Если можно, четыре минуты, – попросил Дронго, – за меня и за господина следователя. Обещаю, что уложусь.

– Пусть будет четыре, – согласился Скорынкин.

– Три дня назад банда, напавшая на мою квартиру, попала в больницу, – сообщил Дронго. – Организатором нападения был сидящий в вашем кабинете господин Тордуа.

Скорынкин посмотрел на Абессалома Константиновича, но тот улыбнулся и покачал головой.