Луиза сидит на полосатой софе на веранде, просматривая газету и жуя круассан. Великолепному виду — поверх богатых крыш Юингсвилля и вельветиновых лужаек вплоть до центра Буэнас-Йербаса, где небоскребы вздымаются над морской дымкой и городским смогом, — присуща свойственная этому часу потусторонность.
— Не остаешься, лапочка?
— Доброе утро. Нет, я хочу забрать свои вещи из офиса, если ты не против еще раз одолжить мне одну из твоих машин.
— Да бери, конечно. — Джудит Рей внимательно осматривает дочь. — В этой «Подзорной трубе» ты зарывала свои таланты в землю, лапочка. Такой убогий журнальчик.
— Да, мама, но это был мой убогий журнальчик.
Джудит Рей устраивается на одной из боковых спинок софы и отгоняет от своего стакана назойливую муху. Она изучает заключенную в кружок заметку в деловом разделе.
В совместном заявлении Белого дома и Приморской энергетической корпорации, электрического гиганта страны, сообщается, что Ллойд Хукс, Федеральный уполномоченный по вопросам энергетики, должен занять пост президента корпорации, ставший вакантным после трагической гибели Альберто Гримальди в авиакатастрофе, случившейся два дня назад. «Мы очень рады, что Ллойд принял наше предложение встать у руля, — сказал вице-президент Приморской корпорации Уильям Уили, — и хотя назначение произошло в обстоятельствах, как нельзя более печальных, правление чувствует, что Альберто на небесах присоединяется к нам сегодня, когда мы самым горячим образом приветствуем нового президента, о котором могли только мечтать». Мензис Грэм, пресс-секретарь Комиссии по вопросам энергетики, сказал: «Совершенно очевидно, что Ллойда Хукса с его опытом будет недоставать в Вашингтоне, но президент Форд с уважением относится к его желаниям и ожидает дальнейшего сотрудничества с одним из лучших умов, отвечающих на сегодняшние энергетические вызовы и стоящих на страже величия нашей нации». Мистер Хукс должен приступить к своим новым обязанностям на следующей неделе. О его преемнике на посту Федерального уполномоченного будет сообщено сегодня же.
— Это то, над чем ты работала? — спрашивает Джудит.
— По-прежнему работаю.
— От чьего имени?
— От имени правды. — Ирония дочери вполне откровенна. — Я действую на свой страх и риск.
— С каких пор?
— С того момента, как Оджилви меня уволил. Мое увольнение, мама, было политическим решением. Это доказывает, что я нащупала что-то очень большое. Гигантское.
Джудит Рей смотрит на молодую женщину. «Когда-то у меня была маленькая дочка. Я наряжала ее в платьица с оборочками, записывала на занятия балетом и пять сезонов подряд отправляла в лагерь верховой езды. А сейчас только посмотри на нее. Она все равно превратилась в Лестера».
Мать целует Луизу в лоб. Луиза подозрительно хмурится, словно подросток.
— Что такое?
57
Луиза Рей входит в закусочную «Белоснежка», чтобы в последний раз выпить там кофе, завершая тем самым свое пребывание в «Подзорной трубе». Единственное свободное место — рядом с мужчиной, укрывшимся за «Сан-Франциско кроникл». Хорошая газета, думает Луиза и садится.
— Доброе утро, — говорит ей Дом Грелш.
Луиза чувствует вспышку территориальной ревности, словно бы он вторгся в ее владения.
— Что вы здесь делаете?
— Даже редакторы нуждаются в пище. Я прихожу сюда каждое утро, с тех пор как моя жена… ну, ты знаешь. Пользоваться тостером я умею, но… — Он указывает на тарелку со свиными отбивными, как бы говоря: надо ли продолжать?
— Никогда вас здесь не видела.
— Это потому, что он обычно уходит, — говорит Барт, выполняя одновременно три заказа, — за час до твоего появления. Как обычно, Луиза?
— Да, пожалуйста. Как же это ты, Барт, ни разу мне не сказал?
— Да я ведь и о твоих приходах и уходах никому не говорю.
— Первым прихожу, — Дом Грелш складывает газету, — последним ухожу. Участь редактора. Хотел перемолвиться с тобою словечком, Луиза.
— Я прекрасно помню, что меня уволили.
— Брось, ладно? Я хочу объяснить, почему — ну — не подаю в отставку, после того как Оджилви вывалил на тебя это дерьмо. И раз уж начинаю исповедаться, то я знал, что начиная с прошлой пятницы ты подвергала себя смертельному риску.
— Лучше бы вы сказали об этом заранее.
Редактор понижает голос.
— Ты знаешь, что у моей жены лейкемия. А о том, как обстоят у нас дела со страховкой?
Луиза решается удостоить его кивком. Грелш ожесточается.
— На прошлой неделе, во время переговоров о передаче журнала… мне намекнули, что если я останусь в «Трубе» и соглашусь, что никогда не слышал… о некоем отчете, то на моих страховщиков окажут давление.
Луиза сохраняет самообладание.
— Вы верите, что эти люди держат слово?
— В воскресенье утром мне позвонил этот хмырь, разбирающийся с моим иском, Арнольд Фрам. Извинился за беспокойство, то да се, но он-де полагал, нам интересно будет узнать о том, что «Голубой щит» изменил свое решение и будет оплачивать все медицинские счета моей жены. Чек с возмещением предыдущих платежей уже отправлен. Мы даже сохраним свой дом. Я не горжусь собой, но и не стыжусь, что поставил свою семью выше правды.
— Правда состоит в том, что на Буэнас-Йербас прольется радиация.
— Каждый из нас выбирает свой уровень риска. Если я могу защитить свою жену в обмен за то, что сыграл небольшую роль в возможности несчастного случая на Суоннекке, что ж, придется мне с этим жить. Я черт знает как хотел бы, чтобы ты немножко больше подумала о том, какому риску себя повергаешь, связываясь с этими типами.
К Луизе возвращаются воспоминания о том, как она тонула, и сердце у нее бьется неровно. Барт ставит перед ней чашку кофе.
Грелш пододвигает к ней по стойке машинописную страницу. Две колонки, в каждой по семь имен.
— Угадай, что это за список.
Выделяются два имени: Ллойд Хукс и Уильям Уили.
— Члены правления корпорации «Трансвидение»?
Грелш кивает.
— Почти. Членство в правлении — открытая информация. Здесь же список не входящих в правление корпоративных советников, получающих деньги, которые направляются в корпорацию «Трансвидение». Имена, которые я обвел, должны тебя заинтересовать. Смотри. Хукс и Уили. Окаянные бездельники, алчные до примитивности.
Луиза убирает список в карман.
— За это мне следует вас поблагодарить.
— Это раскопал наш жеребец Нуссбаум. И последнее. Фрэн Пикок, из «Западного вестника», ты с ней
