трактире города кроме стрелков-призеров сидели еще хауранский принц, немедийский барон Амальрик, Троцеро, герцог Пуантена, гордый успехом Квинта — боссон-ского гвардейца.
Веселье было в самом разгаре…
Немного в стороне от остальных разговаривали несколько пирующих. Один из них, стрелок в зеленой одежде, приблизился к Богарду и изящным, исполненным достоинства, поклоном пригласил его на праздник:
— Благородный мудрец, будь этим вечером моим гостем! Я — Амрод из Ферри, надеюсь удостоиться этой чести! На этом свете у меня нет товарищей, которые разделили бы со мной мою радость победы. Приглашаю и высочайших Ваших друзей, — учтиво обратился к принцу Моррогу представившийся Амродом странник.
Принц посмотрел на Амрода с некоторой долей любопытства. Вблизи тот не выглядел как юноша. Лицо его, прекрасное, с тонкими чертами, неопределенного возраста не было обезображено удлиненными, острыми по кра-
ям, ушами. Длинные изящные руки и ноги, выглядевшие слабыми и худыми, вблизи говорили о скрытой крепости и ловкости. Все в этом существе наводило на мысль о печали и меланхолии.
Кивнув, Богард принял приглашение.
И теперь он был в компании Амрода и Кетрага, сына Бато — так представился получивший вторую награду гирканец. После изумительного выстрела своего соперника, пронзившего все три кольца, кочевник отказался от своей попытки.
— Человек не может этого сделать! Или здесь замешана магия или ты — бог! — был его краткий комментарий.
Теперь гирканец слушал объяснения победившего его соперника.
— То, что я рассказываю, конечно, хорошо знакомо Повелителю Богарду. Я принадлежу к народу альбов, давно оставившему эти земли. Теперь они вместе с другими, забытыми человеком народами, обитают в стране Ферри расположенной далеко на Западе. Нас осталось совсем немного. Осталось у альбов и несколько древних врагов. Свою задачу я исполнил — я дождаться тебя и готов помогать тебе, Повелитель!
— Никогда я не слышал о народе альбов, — задумчиво сказал Кетраг после продолжительного молчания.
— Вы, альбы, бессмертны? Как боги? — вмешался в разговор принц Моррог. — Богард рассказывал мне о вашем мире, но все прозвучало, как сказка; драконы, феи, тролли, гномы… Существуют ли они па самом деле?
— Мы живем гораздо дольше людей, но и мы смертны. Мы всего лишь долгоживущие… И нас постепенно становится все меньше, — печально звучал напевный голос альба.
— А стрельба? Ты использовал магию? — настаивал гирканец.
— Нет никакой магии в моей стрельбе, несмотря на то, что магия является привычной для страны Ферри, моей родины. Я могу благодарить за победу лишь свой точный глаз и долгую практику. Мы, альбы, развивали в себе качества, которыми люди пренебрегли. Вы таите в себе силы, которые могут сделать вас могущественнее богов!
— Сколько тебе лет? Ты выглядишь молодо! — спросил любознательный хауранец.
— Довольно много по вашим меркам. Я помню восход, величие и падение Ахерона. По нашим меркам моя молодость только что прошла, и я уже вступаю в зрелый возраст.
Собеседники смолкли. Более образованные из них знали, что мрачная, пропитанная злой магией, ненавидящая людей империя Ахерона, была уничтожена более трех тысяч лет назад! Однако, все присутствующие верили Амроду. Древняя, нетронутая временем, сила горела в его глазах, напевный говор звучал, как дыхание тысячелетий…
Глава IX
«Мрачный Лес»
Медленно и мучительно пришло пробуждение. С кошмарами от слепой гонки во мраке, со смутными воспоминаниями от зловещих горящих глаз кровожадных созданий, жаждущих вонзить острые зубы в живую плоть… Кошмары и явь. И самый ужасный кошмар из всех — тот момент, когда они оба, Конан и Плам, отчаянно искали выход с усеянной трупами поляны. И точно тогда они увидели, как в освещенном огнем пространстве появился Огнемрак, неясная, бледная, фосфоресцирующая во мраке фигура, обладающая непреодолимой мощью.
Плам проснулся и воспоминание о пережитом нахлынуло в его сознание…
Первобытный инстинкт Конана помог им выбраться с болота, и люди пришпорили запаниковавших лошадей.
Долго еще слышали они позади себя шум от ломающихся, точно соломинки, столетних деревьев…
Долгая гонка привела их к нынешнему сравнительно безопасному убежищу: маленькой нише в высохшем русле реки, где от злых взглядов двоих незадачливых путешественников оберегали нависшие корни и ползучие кусты. Плам вспомнил, что их мучила сильная жажда, но киммериец не разрешил пить воду из луж и небольшого ручейка, текущего у их ног. Не позволил он и коням напиться, потому что вода в Мрачном лесу была опасной — она приводила к галлюцинациям, беспамятству и ужасным судорогам всего тела.
К счастью, ощупывая жеребца в поисках ран, нанесенных троллями или головокружительной гонкой во мраке, славин нашел привязанные к седлу переметные сумы с провизией, оставленные предусмотрительным Фери-шем. Из наполненного меха с разбавленным вином Конан позволил выпить людям лишь по глотку, по зато хорошо напоил коней. От их выносливости зависела жизнь людей.
Липкий мрак уступил место серо-синей мгле. На его фоне могучая фигура варвара вырисовывалась, как мраморный барельеф. В одной руке, присевший на корточки, воин держал кусок вяленого мяса, а в другой сжимал рукоять положенного на колени меча.
— Почему не разбудил, чтобы сменить тебя? — спросил славин, пристыженный тем, что оставил товарища охранять их убежище в одиночестве.
— Ты еще молод и нуждаешься во сне. Позавтракай! — и Конан подал кусок мяса Пламу. — Нам потребуется много сил!
— Я не ребенок, вырос в лесу, могу и сам справиться!
— Конечно, справишься. Только не здесь. Это — Мрачный лес. Тут никто в одиночку не выживет.
— Но вчера ведь вечером мы… ты же победил!
— Мы победили! Пятерых лесных троллей убил ты. Обещаю, теперь я не буду называть тебя сосунком. Но безмозглые тролли далеко не самые опасные противники в Мрачном лесу. Даже днем нас могут застать врасплох. Сделай себе деревянное копье, потому что с этой игрушкой ты ни на что не годен, — Конан кивнул на нож Плама.
В самом деле, юноша был вооружен только кинжалом. Его топор остался на ночном поле сражения. При их отступлении с заболоченной поляны топор, увы, потерялся. С ближайшего дерева Плам отрезал прямой сук и сделал легкое копье.
Варвар и славин тронулись в путь. Впереди ехал Конан на огромном черном жеребце, уверенный и несокрушимый.
Плам чувствовал нервозность Огненного Танца. Верное животное вздрагивало всем телом, фыркало, испуганно осматривало заколдованный лес. Славин был спокоен. Твердая уверенность варвара передалась и ему.
Свет усилился. День, по-видимому, уже наступил, но под покровом густой растительности, переплетенных лиан, устремленных к небу огромных, разросшихся корон деревьев, видимость не превышала
