— О чём он собирается договариваться с этим чудовищем? — выдохнул Седонис. — Как с ним вообще можно разговаривать?

— Дело всё в том, — вздохнул Заргис, — что, как и филии, как и кулы, этот монстр разумен.

— Значит, у него всё-таки есть шанс! — обрадовался Седонис.

— Надеюсь, — отозвался Заргис. — Я очень на это надеюсь. Но… как бы то ни было, об исчезновении Птуниса мы должны пока молчать, чтобы не вызвать излишней нервозности среди колонистов.

— Нервозности! — грустно усмехнулся Герфис. — Почему бы не сказать так, как есть! Многие люди связывают все наши победы именно с ним, и, если узнают, что он пропал, боюсь, паники нам не избежать. Поэтому я поддерживаю предложение главы Совета. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. Мне кажется, будет достаточно нас пятерых.

Выйдя из жилища Птуниса и оставшись с Заргисом наедине, Герфис сказал:

— Попробуйте связаться с ним через прибор Питриса.

— Обязательно, — кивнул головой Заргис. — Если он, конечно, захочет мне отвечать.

Птунис не ответил. Напрасно глава Совета до глубокой ночи сидел, подсоединившись к прибору и посылая мысленные сообщения одно за другим: ответа не было. На следующий день Заргис спрятал прибор обратно в сейф. Птунис должен был быть уже далеко, и бдение у прибора становилось бессмысленным.

Пурис, нёсший вахту у главных ворот, развлекался метанием ножей в мишень. Рука должна быть твёрдой и точной. А для этого никогда не следует пренебрегать тренировками. И он тренировался, где только мог. Если постоянно так делать, то он вскоре достигнет такого же мастерства, как и Седонис, в последнем сражении спасший ему жизнь.

Да! Он до сих пор не мог без содрогания вспоминать момент, когда гарпун устремился к нему. Хорошо ещё, что у него от испуга отказали все мышцы. Было бы хуже, если бы он начал дёргаться, да ещё не в ту сторону! Некрасиво бы он тогда выглядел с гарпуном, торчащим в голове!

Раздался звонок. Пурис механически подошёл к пульту и вдруг замер. Кто бы это мог быть? Ведь при нём на охоту никто не выходил, и по вахте ему ничего такого не передавали.

Звонок раздался вновь. Всё как и обычно: два коротких, длинный, короткий. Сигналы менялись каждый месяц, хотя, зачем это делать, Пурис не понимал. Ведь кто, кроме человека, сможет отодвинуть в сторону пластину и нажать на кнопку. Не рыба же своим носом?

Он рассмеялся, подумав об этом. Наверное, разведчики опять выходили в океан, и снова через чёрный ход. Вахтенным на шлюзе об этом не сообщалось, поэтому вполне понятно, что о рейдах разведчиков они ничего не знали. Пурис усмехнулся и нажал на рубильник.

Наружные ворота раскрылись, принимая заплывающих людей. Буквально через пять секунд сигнал раздался вновь, уже из шлюзовой камеры. Это означало, что все уже внутри.

«Как быстро! — подумал Пурис, закрывая наружные ворота. — Наверное, совсем маленькая группа».

Он подошёл к небольшому окошку, пытаясь рассмотреть тех, кто оказался внутри. Так почти никто никогда не делал, хотя это и было предписано правилами, но Пурису было любопытно.

Сначала он ничего не заметил. Но спустя некоторое время увидел, как скользнула вдоль окна гибкая тень кула. Только после этого Пурис открыл шлюзовые ворота.

Кул первым прошмыгнул внутрь. За ним заплыл пловец и знаками показал, что позади больше никого нет. Шлюз закрылся.

Пурис не был похож на погибшего Горкиса, который почти каждого кула мог опознать только по одному ему знакомым очертаниям и, естественно, сразу же сказать, кто из охотников вернулся из океана. На это даже новый смотритель загона, который, кстати, так же, как и Пурис, с любопытством пялился на прибывших, не был способен. Поэтому он ждал, когда разведчик снимет маску.

Колонист выбрался из бассейна, скинул ласты, затем снял маску, и Пурис обомлел от изумления. Перед ним был сам главнокомандующий.

— А… как это? — забормотал он. — А почему мне никто не сообщил?

— Всё в порядке, Пурис, — подмигнул ему Птунис. — Это была секретная акция. Даже некоторые члены Совета об этом не знали. Зато теперь всё будет хорошо. Всё будет просто замечательно!

Когда он ввалился в кабинет Заргиса, его встретила тишина, поначалу даже показавшаяся ему зловещей. Но потом к нему подскочил быстрее всех пришедший в себя Седонис и изо всех сил залепил ему в плечо. Даже рука заныла. Птунис сразу успокоился. Значит, всё в порядке.

Уже после были бурные объятия, особо болезненные, когда он попал в руки Герфиса. Потом начались расспросы. А начались они с колючего и очень неприятного взгляда Заргиса.

— Вы всё время твердите о дисциплине, — произнёс он сухо, — и сами же первый её нарушаете. Какой пример вы подаёте остальным колонистам, и что нам ждать от простых людей, если сам главнокомандующий постоянно нарушает всё правила.

— Поэтому он и главный, что ему иногда можно хоть что-то нарушить, — попытался отшутиться Птунис, но, видя, как нахмурились Заргис с Герфисом, извиняющимся жестом поднял руки вверх:

— Хорошо, разговариваем серьёзно. Из всех правил бывают исключения, а к правилу, запрещающему единственному человеку, обладающему способностью мысленно общаться с другими существами, такое исключение напрашивалось давно. Оно просто очевидно, но вы все не желаете этого понять, аргументируя свой запрет мне выходить из колонии тем, что якобы это может навредить нашей борьбе с рыбами.

— Конечно, может, — подхватил Герфис. — Ведь если бы не ты…

— Да хватит уже! — оборвал его Птунис. — Перед приходом сюда я побывал дома и успел пройтись по Ружаш. И представляете, не нашёл никаких катастрофических изменений! Никаких необратимых последствий того, что меня не было целых четыре дня!

— Кстати, — Седонис метнул ироничный взгляд на Герфиса, который тотчас же нахмурился, — тебя тут кое-кто уже похоронить успел! Мол, зарядка-то у гайзера сутки назад должна была уже кончиться! А я ему и говорю: надо знать Птуниса, он сумеет выкрутиться. Хотя бы всплывёт и поплывёт по поверхности. Ты ведь так и сделал, да? — Лицо Седониса выражало крайнюю степень любопытства.

— Расскажу после. А сейчас, пожалуй, закончу. Так вот, я заметил, что вы прекрасно справляетесь и без меня. И осознал то, что все должны понять так же, как и я. Я просто один из вас. Возможно, я когда-то это всё и начал, но теперь процесс запущен, и его уже не остановить. Никому. И исходя из всего этого, я у вас спрашиваю: мог ли кто-нибудь из колонии, не обладающий моими способностями, договориться с чудовищами, чтобы те нас поддержали?

В комнате повисло молчание.

— Договориться? — наконец осторожно спросил Радис, с интонацией, которая однозначно говорила: правда ли то, что послышалось им в реплике Птуниса, или это лишь их разыгравшееся воображение?

Птунис улыбнулся.

— Интересно? — спросил он. — Сейчас расскажу.