регуляторе, есть рычажок. Я передвину его в другую сторону. Мы подозреваем, что он необходим для обратного процесса: то есть не для чтения мыслей, а для их передачи. Попробуйте воспользоваться этой стороной ваших возможностей.

Птунис, недолго думая, надел шлем, слегка повернул тумблер и посмотрел на Седониса. Тот вдруг зашёлся в смехе.

— Что, что он тебе сказал? — возбуждённо спросил Герфис.

— Ой, не могу! — смеялся Седонис. — Птунис напомнил мне ту историю, когда мы с ним охотились на тунца. И один шустрый самец два часа гонял нас вместе с Зубом по океану, а потом всё-таки оставил нас с носом и улизнул. Да, это было здорово!

Заргис вопросительно посмотрел на Птуниса. Тот кивнул.

— После нескольких опытов все убедились, что шлем пригоден и для передачи мыслей.

— И последнее, — произнёс Заргис. — Мне крайне интересно знать вот что: если мы настроим прибор для передачи мыслей и поставим его на максимум, сможете ли вы до такой степени усилить свою мысль, чтобы заставить нас выполнить ваш приказ.

Седонис опасливо покосился на Заргиса и отодвинулся от него на шаг.

— Чтобы никто не пострадал, — усмехнулся химик, — в качестве подопытного предлагаю себя.

Птунис немного подумал и надел шлем.

— До максимума доводить не будем, — сказал он, — но мощность усилим. Посмотрим, что произойдёт, мне самому интересно. А одного вас, — добавил он, — мне как-то неудобно будет использовать в этом качестве.

И покосился на Седониса. Тот с опаской посмотрел на друга.

— Не надо, — предупредил он Птуниса. — Птунис, не делай этого!

И в следующее мгновение уже танцевал, кружась по комнате и держа в руках воображаемую партнёршу. Самое интересное, что до этого Седонис даже не подозревал о своём умении танцевать.

Герфис засмеялся, но затем посмотрел на Птуниса и вздохнул, потому что взгляд главнокомандующего теперь был направлен на него. Через секунду главный техник уже подпрыгивал на одной ноге, в такт прыжкам аплодируя сам себе.

Заргис с интересом наблюдал за этим представлением.

— А теперь я, — обратился он к Птунису.

Тот повернулся к химику лицом. Заргис напрягся. Лицо его покраснело и застыло. Было видно, что он изо всех сил сопротивляется внушению. Но хватило его секунды на три. После этого он подёргал себя за уши, щёлкнул по носу и в довершение всего показал Птунису язык.

Все расхохотались, потому что видеть такое от всегда невозмутимого Заргиса было смешно. Птунис засмеялся вместе со всеми, но сразу же схватился за бок и поморщился. Затем он снял с головы шлем и аккуратно положил его на стол.

— Всё это, конечно, очень интересно, — произнёс он, — но мне это не нравится. Мне не нравится видеть, как люди делают что-то помимо своей воли. Очень уж это напоминает мне филий. А я не хочу быть похожим на них.

— На вашем месте Питрис сказал бы абсолютно противоположное, — усмехнулся Заргис. — Я имею в виду, что он был бы просто в восторге от подобных возможностей. Ведь тогда его власть над колонией была бы поистине безгранична.

— Но я ведь не он, — заметил Птунис. — И мне это не нужно. Единственное, чего я хочу, — это чтобы люди могли спокойно плавать в океане, ничего и никого не страшась. Потому что, как мне кажется, филий ненавидят именно из-за того, что они заставляют людей делать то, что они делать не хотят. Колонисты ведь погибали и при встрече с кулами, и с сатками, и с ренами. Но ненавидят безграничной всепожирающей ненавистью именно филий.

— Да, вы правы, — задумчиво произнёс Заргис. — А вы знаете, что эти эксперименты убедили меня в правильности одного моего предположения.

— Какого именно? — спросил Герфис.

— Такого, что с помощью этого устройства Питрис передавал мысленные сообщения филиям.

Друзья потрясённо застыли, глядя на него.

— А как вы думаете, — усмехнулся Заргис, — почему на вас напали именно после собрания, когда единовластию Питриса был нанесён тяжелейший удар? И он, как умный человек, это сразу понял и попытался предотвратить угрозу, убрав вас со своего пути. Неправда ли, было бы очень удобно, если бы вы все исчезли в глубинах океана.

Первым от потрясения оправился Герфис.

— Филии всегда нападали на охотников, — сказал он. Заргис иронически посмотрел на него. — Хорошо, довольно часто, — исправился механик. — И почему вы решили, что именно к тому нападению глава Совета имеет отношение? Я бы не был так категоричен.

— А я и не категоричен. Возможно, я и ошибаюсь. Но я утверждаю с очень большой долей вероятности, что в данном вопросе я прав.

— А доказательства? — спросил Птунис.

— Какие доказательства, о чём вы говорите? — удивился Заргис. — Как можно доказать, что вы передавали какую-то конкретную мысль, да ещё определённому лицу? В защиту моей версии я могу сказать лишь одно. Вас было десять человек. Почти у каждого был охотничий кул. Скажите, был ли хоть один случай в истории Ружаш, когда на такую сильную группу напали бы филии?

Друзья растерянно молчали.

— И ещё, — продолжил Заргис. — Помните, я говорил вам, что перед приходом к власти Питриса в океане пропали два главы Совета подряд. Ничего не напоминает?

— Вы считаете, — медленно произнёс Герфис, — что Питрис заключил с ры… с филиями договор? Они помогли ему прийти к власти, а он расплачивался за это жизнями колонистов?

— Не так прямолинейно, но в общем верно, — подтвердил Заргис. — В юности увлечением Питриса была физика. Говорят, он был талантливым изобретателем. Возможно, он изобрёл это устройство и каким-то образом установил связь с филиями. Но, может быть, всё было не так. Тогда вот вам другая версия. Филии обладают внушением, значит, они могут передавать мысли. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что они, как и наш друг, — он указал на Птуниса, — также умеют и читать их.

— Так и есть, — кивнул Птунис. — Я в этом уже лично убедился.

— Так вот, — продолжил химик. — Питрис встречается с филией в океане. Та понимает, что это подходящий для них человек. Ему передают определённые знания, с помощью которых он строит свой прибор. Дальше всё понятно. Он приходит к власти в Ружаш и ведёт колонию определённым путём. Таким, при котором мы не развиваемся, а постепенно вымираем.

— Неужели ради власти можно пойти на сговор с рыбами? — возмутился Седонис. — С нашими злейшими врагами!

— Подозреваю, что да, — ответил Заргис.

— Но зачем? Почему он проводил курс ведший колонию к вымиранию? — спросил Птунис.

— А вот этого я уже не знаю, — пожал плечами Заргис. — И боюсь, что этого мы не узнаем никогда.

— Интересно, — вслух подумал Герфис, — если всё это так и было, выходит, филии до такой степени ненавидят нас, что хотят, чтобы мы все вымерли! Но почему?

Ответа на этот вопрос он так и не дождался, потому что ответа никто не знал.

— Я думаю, — медленно произнёс Птунис, — что о возможной связи главы Совета с филиями никто знать не должен.

— Согласен, — произнёс Герфис.

— Поддерживаю.

Седонис кивнул.

Они сложили прибор Питриса обратно в шкаф.

— Герфис, — обратился к другу Птунис, — для этого шкафа тебе надо будет сделать новый, очень хороший, замок.

Механик кивнул.