Брагис подался назад и, выкручивая кисть с поясом, сделал противнику подсечку. Оба, свалились на пол.

Герфис, продолжая улыбаться, схватил стоящий рядом стул и, с невероятной быстротой описав им круг, обрушил на голову мнимого стражника. Тот, обливаясь кровью, рухнул как подкошенный. Стул, не выдержав чугунной головы, сломался. Механик отбросил обломки в стороны и, крякнув, с размаху выбросил пудовый кулак в сторону следующего набегающего на него противника. Стражника отбросило назад, и он, сбив по пути своего товарища, упал вместе с ним на пол.

Птунис изо всех сил пнул стоящего рядом стражника в колено, а когда тот, согнувшись, завопил, сильно ударил его локтем по шее. Краем глаза он заметил, как набросившийся на Дарицу стражник, которого он намеревался в будущем порвать за это на куски, закричал и отпрянул назад, зажимая рукой рану в боку. Птунис хотел ободряюще улыбнуться любимой, но Дарица не смотрела на него. Она сделала ложный выпад, затем резко присела и, вывернув кисть, полоснула ножом по предплечью следующего противника. Стражник закричал и выронил нож. Птунис бросился подбирать его, но кто-то сбоку изо всех сил ударил его ногой. В последний момент он успел подставить руки, но ребра обожгло сильной болью, и его отбросило в сторону.

Седонис наклонился к стражнику, с которым он только что шутил, и, резко рванувшись вперёд, вгрызся в его ухо. Затем он так же резко отпрянул. Стражник орал благим матом и зажимал кровь, хлещущую из раны, ни на что больше не обращая внимания. Седонис упал перед ним на колени и, резко выбросив свою растопыренную пятерню тому в пах, что-то ухватил там, затем сжал и дёрнул. Стражник, скуля от боли, свалился рядом с ним. Рядом что-то зазвенело. Седонис мгновенно сориентировался и прыгнул за упавшим ножом. Кто-то попытался ударить его ногой, но он на лету увернулся от удара, схватил лежащий на полу клинок и, изогнувшись, ударил нападающего под колени. Стражник упал на пол, Седонис пнул его в голову и, резко выпрямившись, вонзил нож в плечо противника. Затем вырвал из ослабевших пальцев оружие и с двумя ножами в руках, хищно ощерившись, вскочил на ноги.

Заходить в крыло Совета вооружённым было категорически запрещено. Поэтому Ароша так перепугалась, когда Дарица сунула ей за пазуху нож. Теперь же она благословляла подругу брата, что та позаботилась о ней. И хотя Птунис не смог послать ей предупреждение, потому что девушка стояла сзади, отгороженная стражниками, она всё-таки была дочерью своих родителей. И сестрой брата. Одновременно с криком Питриса Ароша упала на четвереньки и сделала два молниеносных взмаха ножом в обе стороны. Один противник упал, зажимая рукой бьющую из бедра струю крови, а второй присел на колено, схватившись за повреждённое сухожилие. Затем девушка подпрыгнула вверх, как будто подброшенная пружиной, уклонилась от выпада, ударила сама, промахнулась, а затем обратным ударом раскроила запястье тянущейся к ней руки с ножом раненного до этого стражника.

Питрис не верил своим глазам. Как они посмели? Как могли они прийти в комнату Совета вооружёнными? И он ещё сомневался насчёт правильности своего решения! Да их всех надо скормить диким кулам за это! И этот сопливый мальчишка ещё угрожал ему! Кричал, что у него ничего не выйдет! Выйдет! А когда всё закончится, он наберёт в стражу столько людей (Пронис, кстати, обещал их подобрать), что любая мысль недовольных о сопротивлении сразу же отпадёт. И тогда ему никто уже не будет нужен. Никакой Совет! Но как же всё затянулось! Надо это быстрее заканчивать! И глава Совета дрожащей рукой потянулся внутрь своего стола.

Кабинет Питриса был приличных размеров, но места для двух десятков сражающихся людей было явно недостаточно. Стражников было больше, но, нападая на своих противников, они часто сталкивались и мешали друг другу. И всё же численное преимущество давало о себе знать. Хотя уже много стражников лежало на полу, зажимая раны, их противники тоже были не железные, и из них тоже вытекала кровь. А остающихся на ногах стражников по-прежнему было больше.

Птуниса загнал в угол один из стражников, Птунис не мог подняться и, держась за бок, с трудом отбивался ногами от наседающего противника. Дарица бросала в его сторону отчаянные взгляды, но ничем не могла ему помочь. Её очередной соперник отлично владел поясом, и она с трудом сдерживала его атаки.

У Герфиса была повреждена кисть, и он неловко отбивался стулом от двух вооруженных ножами стражников.

Лучше всего пока дела были у Седониса. Он даже не был ранен. Прикрывая Арошу, которая держалась за его спиной и изредка делала молниеносные выпады, он одновременно сражался с тремя стражниками. Они все были ранены, но их было больше, и Седонис уже начал уставать.

Посреди комнаты катались по полу Пронис и Брагис, и старый стражник явно проигрывал эту схватку. Ещё шестеро стражников были тяжело ранены или не могли двигаться. И хотя ещё никто не был убит, главный запрет был нарушен. Человеческая кровь пролилась, и пролил её другой человек. Поэтому почти каждый сражающийся в комнате думал лишь об одном: убей или сам будешь убит.

Перевес медленно клонился на сторону стражи, и в это время чудовищный удар потряс дверь снаружи. Все на мгновение остановились, и, воспользовавшись всеобщим замешательством, высунувшаяся из-за спины Седониса Ароша молниеносным движением выбросила вперёд руку с ножом. Стражник застонал и, зажимая бок рукой, опустился на колено. Перевес сторонников Питриса был сведён к минимуму.

— Питрис! — раздался яростный вопль из-за двери, от которого у большинства стражников подогнулись колени. — Открой дверь, паскуда, или я оторву твои яйца и скормлю своему кулу!

Никто не усомнился в том, кому принадлежат эти изощрённые выражения, так же как никто не сомневался в том, что Норша всегда сдерживает свои обещания. В доказательство этого в запертую изнутри дверь врезалось что-то очень тяжёлое, от чего в дверной коробке что-то хрустнуло. Было понятно, что долго она не выдержит.

— Сдавайтесь, — прохрипел с пола Птунис. — Это конец. Хватит уже крови.

— Сдавайтесь! — звонким дрожащим голосом выкрикнула из-за спины Седониса Ароша. — Или вы будете наказаны за это преступление самым суровым образом!

— Питрис! — вновь раздался дикий крик Норши. — Отвори сейчас же, тварь, или ты умрёшь!

— Тащите лом! — послышался рядом с ней голос Радиса. — Быстро!

— Не слушайте их! — завопил Питрис. — Убейте заговорщиков! Они достойны смерти!

Но пыл стражников уже иссяк. Большинство из них вяло махали ножами, стараясь, в основном, лишь для того, чтобы мятежники не проделали в них лишнюю дырку. Только на полу, ничего не видя и не слыша, возились главный стражник и его помощник.

Глава Совета застонал. Да что же это такое? Никто ничего не может довести до конца! Всё приходится делать самому! Он наконец-то нащупал то, что искал в своём столе, и медленно поднялся с кресла. Люди, присутствующие в комнате, застыли от изумления. В руках у главы Совета был арбалет.

Очень медленно, дрожащей рукой, Питрис навёл оружие на подпирающего стену Птуниса, слегка опуская самострел вниз. Палец бывшего главы Совета обнял спусковой крючок, и рука, внезапно обретя твёрдость, вдруг перестала дрожать. Питрис замер.

— Нет! — закричала Дарица.

Одним движением левой руки Ароша отбросила в сторону загораживающего ей обзор Седониса, а правой метнула нож; через всю комнату в просвет между стоящими стражниками.

Чтобы хорошо бить рыбу, надо долго учиться этому на суше. Ароша подтвердила любимый афоризм своего наставника по оружию. Её клинок вошёл туда, куда она и метила. В левую часть груди, рядом с сердцем.

Питрис вздрогнул, его палец нажал на курок, и арбалетный болт с огромной скоростью вылетел из паза. По пути он оторвал кусок ягодицы у находящегося рядом с Птунисом стражника и ударил в стену возле головы Птуниса. Раненый стражник завопил от боли и испуга, и Птунис, изловчившись, отбросил его ногами в сторону.

Дарица одним прыжком оказалась рядом со своим мужчиной и с угрожающим лицом выставила перед собой нож.

Питрис постоял несколько секунд и рухнул на пол, повалив своё кресло. В это время раздался ещё один страшной силы удар, и обломки двери разлетелись по комнате. Вслед за ними в комнату по инерции влетела Норша, сбив по пути двух стражников, стоящих перед Седонисом. Тот лишь в самый последний момент успел убраться с её пути.