изначально была рассчитана на десять тысяч человек. Это огромное поселение, каждый житель которого должен был выполнять свои определённые обязанности. Отдельно охотники, отдельно механики, врачи, биологи и так далее. Для экономии площади люди должны были жить в каждой комнате по два человека. Что мы видим сейчас? Почти у каждой семьи несколько комнат, а люди исполняют кто по две, а кто и по три функции. Герфис вам уже рассказал, сколько людей останется в Ружаш через сто лет. А через двести лет численность колонии едва ли будет превосходить сотню человек. Некому станет следить за механизмами, некому охотиться, некому лечить раненых. И тогда всё — конец! Примерно такое же положение будет и в других колониях. И скажите, люди, для чего тогда наши предки строили наши подводные города, пытаясь спасти остатки человечества? Неужели для того, чтобы оно тихо зачахло под водой!

— Что ты предлагаешь? — крикнул кто-то с места.

— Для начала я предлагаю доставить сюда необходимый нам металл. С ним мы будем более защищены от воздействия филий. А это значит, что перестанут пропадать наши люди. И если его свойства окажутся весьма эффективными, то мы сделаем следующий шаг: мы начнём вытеснять филий с этой территории. Ведь ни для кого не секрет, что они чувствуют себя чересчур вольготно, и мы, из-за вечного страха перед ними, не знаем даже, что творится в окрестностях колонии. Нам нужны металлы и топливо, которые, судя по картам, здесь есть, и в большом количестве. Нам нужны новые охотничьи угодья. И всё это будет, надо только перебороть страх перед филиями и оторваться от колонии, к которой мы жмёмся, как дети к материнской груди.

— Почему ты не скажешь прямо? — поднялся на ноги Питрис. — Скажи людям прямо и честно: я хочу начать войну против рыб! И как вы думаете, кто победит в этой войне, а? Филии пока хотя бы дают нам охотиться и не особо нас трогают. Если мы начнём агрессивную политику, сколько мы продержимся? Двое молодых людей случайно убили одну филию, и что, вся колония утратила разум? Сколько вообще филий было убито за всю историю Ружаш, вы знаете? Нет? А я знаю! Семь! Семь тварей за более чем двухсотлетнюю историю колонии. Что, вы и теперь хотите воевать? Сколько вас останется после первого же сражения? Я, кстати, не беру в расчёт сатков, которые, как вам известно, полностью подчинены филиям. Кто хотя бы раз в жизни слышал, что какой-либо колонист убил сатка. Нет, хотя бы ранил его!

— Я ранил сатка, — раздался голос поднявшегося колониста.

Питрис выругался про себя. Как жаль, что в своё время этому мерзавцу не отрезали явно лишние для него части тела. И очень плохо, что колонисты ему доверяют. Он прекрасный охотник, и очень удачлив. Кроме того, все знают, что охотники никогда не врут. Потому что соврать один раз — это значит в следующий раз подвергнуть смертельной опасности твоего друга или ребёнка, который будет действовать сообразно твоим лживым словам. А раз так, поверят ему и сейчас.

— Конечно, мне повезло, — прищурившись, произнёс Радис. — Потому что я успел развернуться при нападении сатка и попал ему точно в глаз. Он ушёл от меня с гарпуном в этом самом глазу и больше не вернулся. Так что мне крупно повезло. Но всё равно, нас не надо пугать. Если Герфис прав, и этот металл действительно сможет нас защитить, то мы сможем убивать филий. Вы хоть понимаете это? И убитых рыб станет не семь, а гораздо больше. И если такое начнёт происходить постоянно, то они сами уйдут. Уйдут в необъятный океан, где на них не будут охотиться никакие сумасшедшие придурки с гарпунами в руках и железными чашками на голове.

В зале раздался смех. Питрис прикусил губу. Он сказал такую прекрасную речь, И был убеждён, что ему удалось убедить большинство колонистов в авантюрности замыслов Птуниса и Герфиса. Он почти победил, и тут влез этот… со своими шуточками и разрядил обстановку, превратив настороженное настроение людей в более благодушное.

— Наш глава Совета, — вновь начал Птунис, — сгущает краски. Он всё нарисовал чёрным цветом. А ведь одного цвета в природе не существует. Как я уже сказал, у нас будут защитные шлемы. И не только они! У нас будет вот это! Седонис!

Друг Птуниса встал с места и поднял над головой ружьё. Бывалые охотники сразу отметили необычность его конструкции.

— А ну-ка, дай сюда! Эй, Седонис, покажи! — зазвучали голоса.

— Сейчас он пройдёт по рядам и всем покажет. Это ружьё я нашёл в одном из кораблей, находящемся не так уж и далеко. Но там почти никто не бывает, кроме рыб и рен, — и Птунис показал всем свою покрытую свежими шрамами руку.

Колонисты засмеялись. Кое-кто из них отпустил обычные для таких случаев шутки про неопытного охотника. Птунис улыбнулся и хотел ответить, но его внезапно перебили.

— Проклятие! — закричал на весь зал Радис, которому Седонис показывал в этот момент оружие. — Да ведь это же подводное ружьё!

Зал грохнул от хохота.

— Радис, пойди проспись! — посыпались реплики. — Ты что, вчера соку из водорослей перебрал? А что это еще, по-твоему, может быть?

— Вы, тупые рыбы, — возбуждённо завопил Радис, — вы что, не понимаете? Это же ружьё стреляет не стрелами.

Он двумя руками схватился за оружие, но Седонис вырвал его из рук отца и поднял над головой. Радис жадно провожал его взглядом.

— Я видел такое на картинках в старых книгах, — прохрипел Радис. — Это оружие наших предков…

— И стреляет оно вот этим, — Птунис поднял над головой маленькую капсулу, зажав её между двумя пальцами. Сидевшим далеко колонистам даже видно её не было. — Этот маленький заряд способен убить филию на очень большом расстоянии. Возможно, превышающим то, на котором действует их внушение. Представляете, какие будут возможности у охотников, если они будут вооружены таким ружьём и защищены шлемом. — Он помолчал несколько секунд, давая колонистам осознать то, что он только что сказал, а потом обернулся к Питрису: — А теперь объясните мне, пожалуйста, почему вы приказали нашему химику подделать результаты исследования этих зарядов?

В зале наступила тишина. Питрис искоса посмотрел на сидящего неподалёку Заргиса, но тот ответил недоумённым взглядом. Питрис молчал. Птунис поднял над головой два бумажных листа и произнёс:

— Вот это два совершенно разных отчёта. Один из них Заргис написал после исследования. Второй же он написал сразу после посещения главы Совета. Будьте так добры, — обратился он к главному химику, — раз наш глава Совета молчит, объясните, как могло появиться два совершенно разных отчёта об одном и том же.

Заргис молча разглядывал свои пальцы. В зале послышалось недовольное гудение, усиливающееся с каждым мгновением. Заргис продолжал молчать. Уже начали раздаваться угрожающие крики в адрес Совета, когда встал Герфис.

— Заргис, — прогудел он, — тебя спрашивает собрание колонии, которое является самым высшим его органом. И даже Совет должен подчиняться ему. Прошу тебя дать ответ.

Заргис встал. Зал притих.

— Собранию колонии я ответ, конечно, дам. Так как несколько дней назад этот орган отсутствовал в кабинете главы Совета, то я был вынужден подчиняться приказам того, кто был на этот момент главным.

Химик замолчал. Пока остальные переваривали его ответ, Герфис спросил:

— Какие выводы ты сделал после исследований? Расскажи нам.

— Пожалуйста, — согласился Заргис. — Благодаря взрывчатой смеси, находящейся в заряде, он обладает большой убойной силой. Предполагаю, что на расстоянии тридцати метров он может убить филию, если попадёт в неё. На дистанции в двадцать метров он выведет из строя кула. И всё благодаря тому, что заряд взрывается при попадании в тело, и кусочки металла прошивают его в разных направлениях. При попадании в голову он с большой долей вероятности убьёт и кула, и филию и определённо выведет из строя сатка. Если же попасть в мозг, то погибнет даже сатк. — И обведя зал взглядом, добавил: — Даже клот.

Наступила такая тишина, что было слышно, как сглотнул один из колонистов. Гарпуном даже сатка невозможно было убить, что уж говорить о клоте. Клоты были чудовищами. Они были самыми огромными обитателями океана, в несколько раз превышающими размерами гигантских сатков. Они просто потрясали