было? Может, он, Денис, так построил их семейную жизнь, что повода для слез у Эммы не было?
Он сник. Разве это он строил их семейную жизнь? Сплошная видимость! Хозяйкой его квартиры и его жизни была Эмма. С той самой минуты, как он увидел ее, он тут же подарил ей свое сердце, просто на блюдечке преподнес и еще слезно умолял, чтобы она приняла этот подарок. Она приняла. Осталась с ним. Только он не был больше-хозяином своей жизни. Это Эмма решала, когда делать ремонт, когда ехать в отпуск и куда, она заказывала по каталогу мебель и фыркала, если Денис покупал в супермаркете свою любимую копченую колбасу.
— Ты плебей, Корнилов, — говорила она, набивая тележку бутылочками с французскими соусами, свежими красивыми овощами и экзотическими фруктами причудливых форм. Денис клал в тележку упаковку пива и бутылку виски, Эмма же, укоризненно глядя на него, добавляла пару бутылок испанского и французского вина и упаковку минеральной воды «Перье». Она любила эту минералку и пила ее постоянно. А Денис хлестал пиво под насмешливые реплики жены. Откуда у этой, наполовину немки, девушки, дочери весьма простых родителей, такой вдруг аристократизм? Непонятно. Денис сначала думал, что Эмма таким образом набивает себе цену. Когда он впервые пригласил ее в кино, она сказала, что предпочитает театр. Когда он повел ее в ресторан, она сообщила, что вегетарианка. Когда он впервые поцеловал ее, она не стала вырываться и делать вид, будто порядочная девушка не целуется на третьем свидании и не прыгает тут же в койку. Тогда он подумал, что она занимается позерством и попросту играет свою роль — для него. Для того чтобы удержать, ухватить, не отпустить и оставить при себе. Ведь он, Корнилов, был очень выгодной партией для любой девицы. Любой, кроме Эммы. Для Эммы, хрупкой ценительницы прекрасного, он, бизнесмен средней руки, оказался маловат, слабоват. Он чувствовал себя плебеем, когда Эмма была рядом.
Эмма не учила его, она никогда не запрещала ему делать так или иначе, просто сама делала все по- своему. Так, что Денис сразу понимал, что она делает правильно, а он — нет. Любую другую девушку, которая была бы так Далека от него, он ни за что не стал бы терпеть и сразу же выгнал бы взашей из своей постели и жизни с ее «Перье» и рассказами о прекрасных древностях. Любую, но не эту рыжеволосую нимфу. Иногда он просыпался по ночам, смотрел на нее, спящую, и удивлялся, как такое чудо могло появиться на свет. И тогда ему казалось, что она прилетела с другой планеты. У Эммы были вкус и стиль, изящество и вместе с тем простота, естественность, и ни капли фальши и наигранности. Она сразу же потрясала воображение, и все окружающие говорили о ней: «Необычная девушка».
Все приятели Корнилова были влюблены в нее, так что ему пришлось ревниво охранять Эмму от них даже после свадьбы. Все в ней было прекрасно и совершенно, все в Эмме Дениса устраивало — и лицо, и тело, и характер. Он полюбил ее мгновенно. Был только один минус в их отношениях, даже не минус, а темное пятнышко — брат Эммы, Борис.
Борис был младше Эммы на четыре года, и после смерти родителей сестра трогательно ухаживала за ним. Эмма пережила период его подростковой агрессии, так называемый переходный возраст, она помогла ему закончить школу и часто навещала, когда он ушел в армию. Эмма была словно факелом, освещающим путь Бориса, а этот рыжий клоун не проявлял к ней никакого уважения. Денис всегда думал о нем с неприязнью. Если Эмма была рыжеволосая принцесса, то Борис — рыжий клоун, и не иначе. Они с Денисом сразу же невзлюбили друг друга.
Борис не давал Эмме никакой возможности личной жизни вплоть до двадцати девяти лет, пока не появился Денис. И только Корнилов справился с Борисом, лишь он смог заставить брата своей жены не мешать семейной жизни Дениса и Эммы.
Тем не менее этот Борис умудрялся постоянно влипать в неприятные ситуации, и многие щекотливые моменты приходилось решать именно Денису. Это он ездил за Эленбергом в отделение милиции, он разговаривал с его кредиторами, не говоря уж о том, что он постоянно давал Борису деньги.
Это было унизительно, но Эмма так хотела. Она очень любила брата и смотрела сквозь пальцы на все его выходки. Она искренне считала, что, раз он так себя ведет, значит, она недостаточно хорошо воспитала его, и это ее вина. Денис после очередной неприятности, когда у Бориса нашли легкий наркотик, поговорил с ним. Сказал, что такой братец доставляет неудобства Эмме и самому Денису. Он говорил долго и доходчиво. Борис кивал и тер переносицу. Денис расстался с ним очень довольный. Он решил, что Борис понял свою ошибку и больше не будет влипать в подозрительные ситуации, а если и влипнет, то не станет звонить Эмме и просить у нее помощи. Но Денис крупно ошибся. На следующий же день Эмма тихим, но напряженным голосом сообщила ему, что Борис ее брат, он был ее братом и останется им, маленьким славным мальчиком… И Денис не имел никакого права говорить с ним в таком тоне, и намекать, что Эмма абсолютно равнодушна к брату, и надеяться, что тот больше ее не потревожит.
Денис пытался оправдаться, он ведь совсем не это имел в виду, а потом понял, что это бессмысленно. Эмма никогда и ни при каких обстоятельствах не откажется от своего мерзавца брата, зато от него, Корнилова, отказаться может. Поэтому он предпочел перетерпеть, стиснув зубы и накачавшись виски. Это была их единственная ссора за все время. С Эммой невозможно было поссориться. Даже если ссора назревала, она могла сделать так, чтобы вместо шторма в квартире оказался полный штиль.
Денис понял, что Бориса не следовало обсуждать и тем более осуждать, говорить о нем в таком тоне и с такой интонацией. И Денис принял решение как можно реже видеться с этим гаденышем, бесстыдно пользующимся расположением сестры, и попросил Эмму встречаться с Борисом в нейтральном месте, а не в квартире Дениса.
И еще он перестал отстегивать щедрые суммы на очередные начинания Бориса. Хотя и понимал, что это глупо: если не Денис, то Эмма даст денег Борису. Тем более что у нее есть свой источник доходов. Эмма владела небольшим бизнесом в Германии: у нее был магазин по продаже аквариумных рыбок, и она периодически ездила в страну, в которой родилась. Денис не отслеживал ее прибыли и не требовал, чтобы Эмма вносила свой вклад в их семейный бюджет. Он и сам мог обеспечить их маленькую семью, ячейку общества. Так что деньги Эммы шли на ее брата. Хотя сама Эмма уверяла, что это совсем не так. Она никогда не лгала. За исключением случаев, когда надо было выгородить своего мелкого мошенника и лентяя, оболтуса и неудачника.
— Почему он живет здесь, а не в Германии? — как-то удивился Денис. — Он же там родился!
— Я тоже, — очаровательно низким голосом произнесла Эмма. — Только знаешь, милый, мама растила нас, как русских. Мы очень часто приезжали в Россию, с детства в доме говорили на русском языке, и лишь за его пределами — на немецком. Поэтому вполне логично, что после смерти родителей мы продолжали приезжать в Россию, а потом я встретила тебя и осталась тут!
Денис растекался лужей на паркете, вспоминая их встречу и понимая, что Эмма осталась в России только из-за него. Это было чертовски приятно. Но Борис! Он мог бы остаться там и присматривать за магазином Эммы.
— Его не интересует мой магазин, — улыбалась жена. — Он хочет чего-то большего, он достоин чего-то большего, чем мой магазинчик…
Денис придерживался другого взгляда на это утверждение, он был уверен, что Борис как раз не достоин даже вытаскивать сачком из аквариума рыбок для покупателей. Но он благоразумно не стал спорить с женой. Достоин — и бог с ним, с этим негодяем. Лишь бы он пореже попадал в неприятные истории и Денису не приходилось бы его оттуда вытаскивать.
Денис так увлекся воспоминаниями, что даже забыл о недавнем покушении на его жизнь. Он попытался последовать совету Ку-ропаткина и стал прикидывать, кому была выгодна его смерть. И вдруг он вспомнил, что вчера, незадолго перед тем, как на него было совершено нападение, он видел ту женщину, которую, наверное, обидел, выходящей из санатория. Она куда-то спешила. А в руках у нее был какой-то предмет, который мог быть и металлическим прутом, о чем говорил врач в санатории. И шла она по дорожке мимо кустов. И вполне могла ударить его — за то, что вчера в номере он уснул, не доставив ей никакого удовольствия. Это было смешно. Смешно думать, что Лика — так, кажется, она назвалась — хотела покарать его за то, что он обманул ее ожидания. Но смешно это было бы лишь в случае, если она обычная женщина. А была ли она обычной женщиной, вот в чем вопрос. Денис в этом не был уверен. И у него были на это все основания. Ведь и Куропаткин говорил о том, что женщины очень мстительны. Значит ли это, что ему надо спросить Лику о ее возможном участии в нападении на него? Спросить-то он может. Но ответит ли она ему правду?
Господи, как же она его ненавидела! Эта ненависть разъедала ее изнутри и снаружи, и очень странно,
