ничего не получим. Местной полиции будет легче заниматься нами, чем убийцей, потому что мы будем у них в руках, а убийцу еще нужно найти, и я сомневаюсь, что им это удастся.

— А если мы заявим, что пригласили вас по иной причине? — предложил Фредерикс. — Мы не знали, что несчастные случаи подстраивались, а вы занимались чем-то совсем другим.

Камерон, который уже совершенно покорился судьбе и сдался, сказал:

— А что еще могло быть? Все, что у нас есть, — это несчастные случаи.

— У нас есть Дьюи, — возразил Фредерикс. — Мы можем сказать, что узнали, что кто-то прячется у нас в доме, но не могли его найти. Вот почему мы наняли вас.

— Блестяще, Лоример! — просиял Камерон. — Это дает ответ на все вопросы. Мистер Тобин, разве это не сработает?

— Ну, — протянул я, — это снимает с крючка вас обоих, но не спасает меня, так как я по-прежнему остаюсь детективом, проводившим частное расследование без лицензии.

— Насколько это серьезно? — поинтересовался Фредерикс.

— Они могут упрятать меня за это в тюрьму. Смогут, если захотят. А, познакомившись с моим прошлым, они вполне могут этого захотеть.

— Ваше прошлое обязательно должно всплыть?

— Думаю, да. Они будут проверять досье всех, и особенно мое, поскольку им станет известно, что я — сыщик.

У Камерона достало чувства такта сказать:

— Мне это кажется не правильным. Вы не должны держать ответ один за всех.

— Психиатрическое исследование? — вдруг произнес Фредерикс. — Как насчет этого? Призраки и привидения, что-нибудь в этом роде. Вы приехали сюда, чтобы изучить явления полтергейста, а привидением оказался Дьюи. Ведь для того, чтобы заниматься психиатрическим исследованием, не нужно иметь лицензию частного детектива?

— Не нужно, но не думаю, что мы сможем заставить их поверить в эту историю. В этом доме только мы трое будем говорить о полтергейсте. Никто из постояльцев не станет рассказывать о каких-то странных явлениях, и смышленому полицейскому не потребуется много времени, чтобы понять почему.

— О, какую запутанную паутину мы тут плетем, — состроил гримасу Фредерикс. — А что, если бы вам не платили за работу?

Я посмотрел на него:

— Не понимаю.

— Ну, у вас должна быть лицензия, чтобы практиковать как частный детектив, но не означает ли это, что в таких случаях вас нанимают?

— Полагаю, да. — Я никак не мог понять, куда он клонит.

— Но, — продолжал Камерон, — если мы не собирались вам платить, значит, вы не нарушали закон, верно?

— Вероятно, так. Но зачем я стал бы заниматься этим бесплатно?

Он развел руками, досадуя на мою недогадливость.

— Вы просто решили помочь нам.

— Не думаю, что мне поверят.

— А если бартер? — предложил Фредерикс.

— Обмен? Что на что?

— Ваше мастерство в обмен на наше, — пояснил он. — Вы говорите, что ваше прошлое всплывет в любом случае. Почему бы этим не воспользоваться? После увольнения из нью-йоркской полиции вы чувствовали уныние, не могли работать и все такое прочее. А у нас была проблема с Дьюи. Вы не хотели обращаться в психиатрическую клинику и не могли себе позволить консультироваться у частного психоаналитика, а потому, услышав о нашей проблеме с «зайцем», вы предложили приехать сюда на месяц и помочь нам найти Дьюи в обмен на терапевтическую помощь, которую мы могли вам предоставить.

— Как мы узнали друг о друге?

— Так, как это произошло на самом деле, через детектива Кенгельберга.

— Мой школьный товарищ — двоюродный брат Кенгельберга, — объяснил доктор Камерон, — он и послал меня к нему. А Кенгельберг, в свою очередь, направил меня к вам. Все так на самом деле и случилось.

— Что-то не так? — спросил Фредерикс.

— Думаю, все в порядке, — признал я. — Это должно выглядеть правдоподобно.

— Будем надеяться, — сказал он.

— Это больше, чем то, на что я рассчитывал. Доктор Фредерикс, вы достойны восхищения. У вас мертвая хватка.

Он выдавил скупую улыбку.

— От меня тоже иногда бывает толк, — сказал он.

— Еще раз приношу свои извинения за то, что ударил вас. Я сделал это, не подумав.

— Естественно. Если бы вы подумали, то не сделали бы этого.

— Я сожалею.

Он снова улыбнулся, на этот раз более открыто, и дотронулся кончиком пальца до припухшей губы.

— Мне было интересно испытать это на себе, — произнес он.

Готов спорить, что именно так оно и было.

Когда случается насильственная смерть, в голову начинают лезть разные мысли. Эхо в «Мидуэе» стало вибрирующим, напряженным и превратилось в глухой ропот. Лица постояльцев побледнели и осунулись, глаза запали. Движения замедлились, а голоса звучали еще тише.

Я сидел за столом с Бобом Гейлом, Уолтером Стоддардом и Джерри Кантером. Мы вчетвером пришли в числе первых, и я смотрел, как столовая постепенно заполняется людьми — пришли все, кроме Дорис Брейди, жертвы культурного шока, и Николаса Файка, запойного алкоголика.

За столом, стоявшим справа от нашего, сидели Роберт О'Хара и Уильям Мерривейл, два блондина, похожие на футболистов. За столом слева — Джордж Бартоломью и Дональд Уолберн, двое пострадавших. Им составляли компанию Фил Роше и Эдгар Дженнингз, игроки в пинг-понг, исключенные из списка подозреваемых.

Можно сказать, что в столовой произошла половая сегрегация: три стола с одной стороны комнаты занимали мужчины, и три стола с другой стороны — женщины. Напротив Бартоломью, Роше, Уолберна и Дженнингза размещались Дебби Латтимор, Мэрилин Назарро и Бет Трейси. Последняя тоже была тогда в комнате для пинг-понга. Напротив нашего стола сидела Хелен Дорси, помешавшаяся на чистоте, а с ней — Рут Эйренгарт и Айви Поллетт, две подозреваемые из моего списка, которых я прежде не видел. Что я могу о них сказать? Они полностью соответствовали своим досье: Рут — худая, изможденная женщина, которая перенесла нервный срыв после рождения десятого ребенка, и Айви — тоже худая, но посуше и еще более бледная, как и должна выглядеть старая дева, которой за сорок и которая посвятила всю свою жизнь больной матери, а после ее смерти стала страдать манией преследования, включая попытки изнасилования, шпионаж и всевозможные тайные заговоры. Был ли кто-то из них виновен в убийстве? Может быть, Айви Поллетт снова решила, что ее преследуют, и принялась расставлять своим врагам ловушки?

Но подобное теоретизирование не давало ничего хорошего. Мне уже давно стало ясно, что вполне приемлемый, хотя и лишенный всякой логики мотив можно выудить из досье любого из тех, кто присутствовал сейчас в этой комнате. Так я убийцу не найду. Если я его вообще когда-нибудь найду.

Джерри Кантер тихонько постучал костяшками пальцев по столу, чтобы привлечь мое внимание, и многозначительно кивнул:

— Посмотрите туда.