вечеринку – это раз и забыть о Балашове – это два.

Клава снова села на скамейку, потерла виски. Прежнее благодушие вдруг куда-то испарилось. Она вспомнила последний разговор с Зиной Хромовой – о том, что надо уметь расставлять приоритеты. Надо ей, Клаве Кошкиной, начинать войну со Светой Родченко? Нет, не надо – поскольку заранее известно, что в этой войне победит Света Родченко, разумеется. У Светы всесильный папа, Свету любит без памяти Стелла Власовна, большинство девчонок тоже на стороне Светы. У Светы над всеми власть!

– Ну, допустим, Балашова я у нее отбивать не собираюсь… – пробормотала Клава.

– Но для нее это будет выглядеть, как будто собираешься! – шепотом закричала Лена.

В этот момент мимо трибуны прошел восьмой «Б». Денис Балашов, шедший первым, посмотрел на Клаву какими-то сумасшедшими глазами и незаметно кивнул ей головой – словно подавал тайный знак.

К счастью, сидевшая на первых рядах и много ниже Света ничего не заметила.

Но этот жест не скрылся от Лены.

– Господи, Клава… Балашов к тебе тоже неравнодушен – это же очевидно!

В этот момент физрук засвистел:

– Все, игра окончена… Ничья! По раздевалкам…

Через двадцать минут должен был начаться последний урок.

Но далее события стали развиваться совершенно непредсказуемым образом – правда, Клава никак не была в этом замешана.

Петр Никифорович, он же Электрон, сидел в кабинете физики. Сначала к нему зашел Денис Балашов и вернул задачник. Почти следом заглянула Зина Хромова – спросить, правильно ли она написала самостоятельную работу.

– Да, все в порядке, – кивнул Электрон. – Молодец! И тебе спасибо, Балашов, что вернул вовремя мне книгу… Идите, ребята, а то на следующий урок опоздаете.

Но Балашов с Зиной Хромовой уйти не успели – в кабинет ворвалась Света Родченко. Она только что, буквально минуту назад, сумела заглянуть в классный журнал и обнаружила, что напротив ее фамилии стоит жирная двойка за год.

– Вы все-таки это сделали… – свистящим шепотом, задыхаясь, воскликнула она.

Электрон невозмутимо посмотрел на Свету, но ничего не ответил.

– Петр Никифорович! Вы влепили мне двойку – прямо в году! – шипела Света.

– Света, ты думаешь, это мой выбор? – ровным голосом спросил он. – Нет, ошибаешься… Это твой выбор. Ты сделала все, чтобы обстоятельства сложились именно таким образом!

– Разве Стелла Власовна не говорила с вами?

– Говорила. Настойчиво требовала, чтобы я исправил тебе оценку… Но что я буду за учитель такой, если все начнут мною командовать?

Родченко сверкнула ярко-синими глазами – ее лицо исказила гримаса ненависти.

– Вы еще пожалеете, Петр Никифорович… – прошипела она. – Не быть вам больше учителем, Петр Никифорович!

И Света выскользнула из класса, не обращая внимания на Зину с Денисом, которые были свидетелями этого диалога.

Рита стояла у плиты и с мрачным, задумчивым видом помешивала в кастрюльке загадочную темно- зеленую массу, больше всего напоминающую болотную жижу.

– Колдуешь? – спросила Клава, заглянув в кастрюлю.

– Что? – очнувшись от задумчивости, вздрогнула Рита.

– Я говорю – колдуешь? – весело спросила Клава. – Одолень-трава, перо вороны, мышиная шерсть, заячий помет и лягушачья икра…

– Клава! – заорала Рита. – Это, между прочим, самый обыкновенный шпинат! Для похудания!!!

– Что, от него худеют?

– Нет, от него не толстеют!

– Рит, да я просто шучу… – жалобно сказала Клава. – Чего ты все время злишься? Я прекрасно знаю, что шпинат – очень полезная штука… И пахнет вкусно! Может, пополам съедим? – великодушно предложила она.

– Шуточки у тебя… – пробормотала Рита. – Меня и так трясет после работы!

– Что на этот раз?

– Аристарх Аристархович опять заставил все переделывать, – буркнула Рита. – Заявил, что я неправильно составила баланс. «Ах, Маргарита Андреевна, вы в курсе, что сальдо на начало месяца по дебету счетов равно сальдо на начало месяца по кредиту счетов? И что сальдо на начало следующего месяца по дебету счетов равно сальдо на начало следующего месяца по кредиту счетов?» – передразнила она своего начальника скрипучим голосом.

Клава не поняла ни единого слова. Зато опять подтвердилось – Аристарх Аристархович очень строгий начальник.

Клава представила маленького, сухонького старичка с длинным крючковатым носом, на котором сидели очки с толстенными стеклами, в мешковатом клетчатом костюме с черными нарукавниками. Старичок напоминал коварного тролля из сказки. Бр-р! Да, не повезло Ритке…

– У нас Электрон, то есть Петр Никифорович, тоже все время Свету Родченко гоняет, – задумчиво пробормотала Клава. – Но – по делу! Она вообще ничего не знает, ничего не учит, а требует, чтобы к ней относились, как к особе королевской крови… А еще она всем хамит.

– Это ты про новенькую? Видимо, девушка с характером…

– Ага! Ее все боятся. У нее – папа, и все такое… – принялась рассказывать Клава. – Но Электрону это до лампочки! Если честно, то он совсем невредный и поступает правильно. И как учитель он очень хороший. Объясняет так, что само все в голову ложится. Не захочешь, а поймешь! К нему часто приходят бывшие выпускники, благодарят его.

– У Светы только с ним конфликт? – заинтересованно спросила Рита.

– Нет, со всеми, я же сказала… Просто другим учителям неохота с ней связываться – все Стеллу боятся.

– Это ты к ней на вечеринку собралась, к Свете?

– Да. Сначала решила идти, потом не идти, а теперь вот думаю – все равно придется идти. Светка злая, может припомнить!

– Дети, дети… – вздохнула Рита. – Мне бы ваши проблемы!

– А какая у тебя проблема, Рит? Аристарх Аристархович?

– Не только. Главная моя проблема – это то, что я такая некрасивая, – печально призналась Рита.

– Да ну брось! – возмутилась Клава.

– Я некрасивая, – упрямо повторила Рита. – И почему у одних и тех же родителей две такие разные дочки получились? Ты высокая и тоненькая, а я… Почему вся красота только тебе досталась, а?

Рита говорила с такой глубокой печалью, что Клаве вдруг стало нестерпимо жаль ее.

– Я всегда думала – зачем Клава на свет появилась, она же лишняя… – печально продолжила Рита. – А теперь думаю: может, на самом деле это я – лишняя?

– Рита! – в ужасе закричала Клава. – Ну что ты такое говоришь?! Никто из нас не лишний! Мы друг другу помогать должны… И еще я тебя очень люблю… вот. Ты моя самая любимая старшая сестра. Хочешь, я нашему меченосцу воду в аквариуме поменяю? Ты пока ешь, ешь свой шпинат, а я воду поменяю…

Клава бросилась в комнату.

И тут увидела, что меченосец плавает в мутно-желтой воде брюшком вверх. То есть даже не плавает, а уже просто дрейфует…