– Что это?

– Деньги. Я понимаю, что человеческая жизнь бесценна, но… В общем, мы с Колей собрали все, что у нас есть.

Колей звали Сашиного мужа.

– Не надо.

– Вероника! Пожалуйста… Мы очень тебе обязаны… – растерялась Саша. – Не отказывайся, прошу!

– Вы ничем мне не обязаны, – отстранила ее руку с конвертом Вероника. – Андрей Максимыч уже расплатился со мной – авансом.

– Это в каком смысле? – озадачилась Саша.

– В таком. И даже премию выдал – только что, – Вероника пощупала листок с адресом Воскобойникова, лежавший у нее в кармане. Подхватила чемодан на колесиках, с которым ездила к матери.

– Ох, не понимаю я вас, гениев… – вздохнула Саша. – Ты ведь гений, Вероника. И папа так считает…

Воскобойникова в городе не было, но соседи сообщили, что тот на даче, и даже адрес этой самой дачи дали – вместе с номером мобильного телефона. Они явно уважали бывшего школьного хулигана. Все течет, все изменяется!

…Конец июня. Тепло.

Воскобойников ел на веранде окрошку. Не ел, а – наворачивал. Ядреный запах свежих овощей, забористого кваса, деревенской сметаны, приправленный сероводородистым душком отварных яиц, щекотал Веронике ноздри… Вероника сидела напротив, с чемоданом под боком – домой она так и не заехала.

Воскобойников мало изменился – все такой же рыжий и веснушчатый. Жилистый. В тельняшке, шортах – локти врастопырку, поросшие рыжим волосом колени тоже глядят в разные стороны… Очень похож на рыжего краба, корявого, но поразительно шустрого!

На летней кухне перетирала кастрюли тощая, жестоко блондированная девица без возраста – супруга Вовки. Она с самого начала очень подозрительно отнеслась к визиту Вероники и ни на секунду не выпускала ее из внимания – наверное, боялась, что мужа могут увести…

– …так это… жив Максимыч? Мировецкий мужик. – Воскобойников методично хлебал окрошку. – Матерь моя ему была очень благодарная, свечки за него все время ставила. Померла третьего года. Шестидесяти не было. А что ты хочешь – на вредном производстве всю жизнь ишачила…

Вероника сочувственно кивнула.

– А это чудо, что ты меня застала, Верка. Завтра в рейс ухожу, на месяц. Я ведь капитан. В речном пароходстве…

– Моряк, с печки бряк! – крикнула жена Воскобойникова. – Предложи гостье окрошки… Тоже мне, хозяин.

– Нет-нет, я недавно обедала! Спасибо!

– Жена. Светка. Красавица… Повезло мне, да? – подмигнул Воскобойников Веронике. – Ждет всегда из рейса. Чуток строга, ну душа – золото.

Светлана польщенно фыркнула.

– Слышал я про этих «Однокашников». Но мне недосуг ерундой заниматься. И в компьютерах не шарю… Кому надо – найдут меня и так. Ты вот нашла же! Я тебя помню. Не изменилась ты, Ве-ерка, – ва- абще! Вот какой была, такой и осталась. Законсервировали тебя будто. Так чего ты хочешь?

– Я, Володя, Клима ищу. Клима Иноземцева.

– А-а… Помню. Так и не нашли? Беда.

– Двадцать лет прошло. Я особо не надеюсь, но… Ты помнишь, когда в последний раз его видел?

– А то. Не хотел, а запомнил. Меня, правда, на следующий день матерь в деревню отправила, но через месяц я в Москву приехал, следователь вызвал… Пришлось вспомнить!

– Что было в тот день?

– Когда я Клима в последний раз видел? На кладбище Переведеновском мы кучковались. Сначала я подошел, потом Тарас Николаев. Потом Свиркин подгреб. Я уже уходил (собираться надо было в деревню), как и Клим появился. Они потом втроем рядом с Черным Канцлером сидели – Тарас, Клим и Свиркин. Это было как раз после вашего выпускного. Мне-то еще год учиться оставалось…

– Что вы делали?

– А ничего. Так, трепались… – Воскобойников с треском почесал волосатую коленку. – Но дело у меня только с Тарасом было. Секретное дело, ни Свиркин, ни Клим о том не знали…

– Ты обещал Тарасу яд кураре принести?

– Точно! Мне Николаев десятку за то обещал… Я дурак тогда был, – честно признался Воскобойников. – Слухи ходили, что у Максимыча яд в лаборатории. Сейчас бы ни за что в такую ерунду не поверил – ну какой нормальный учитель в школе будет яд хранить? Да еще кураре…

– А Тарасу зачем был яд нужен? – спросила Вероника. Она так и не сказала Воскобойникову, что Тарас теперь – ее муж.

– А бог его знает… Тоже молодой, ветер в голове. Скорее ни за чем, просто чтобы было. Пацан же. Вряд ли кого травить хотел. Короче, я тем утром к Максимычу в лабораторию залез. А Максимыч меня поймал. Мозги вправил. Ты, говорит, какого лешего… Но я у него одну колбу из-под носа все-таки увел. Очень не хотелось с десяткой расставаться. Это ж огромные деньги по тем временам!

– Ты отдал колбу Тарасу?

– Да, – Воскобойников доел окрошку, отодвинул от себя тарелку и, потянувшись за сигаретами, звучно рыгнул. – Пардон… У нас по-простому.

– Значит, ты на кладбище отдал колбу Тарасу, а потом пришли Свиркин с Климом?

– Типа, да. А я домой отправился. Но знаешь, Верк, в чем прикол? Тарас со Свиркиным потом у следователя клялись-божились, что Клима в тот день не было, а я помню, что был. Только следователь не мне поверил, а им. Ну, типа, я за месяц мог забыть, напутать, и вообще я за шпану у них шел, а Свиркин с Тарасом – приличные мальчики, им доверия больше…

Вероника потерла виски. Разговор с Воскобойниковым мало что прояснил. Небольшая путаница в показаниях бывших однокашников, но и только… Зачем Тарасу понадобился яд? Кого он хотел отравить? Или – не хотел… «Просто чтобы было», как выразился Воскобойников.

– А… а как выглядел Клим? Он был грустным? – помня о том, что мать пропесочила Клима в тот день, спросила Вероника.

– Ну так… Хотя, если честно, задумчивый какой-то. Он же скрытным шибко был, твой Клим. Со странностями. Любил напевать про край озерный и какие-то там леса… А в то утро он взял да и со Свиркиным подрался.

– Как? – вздрогнула Вероника.

– Да, они со Свиркиным тем утром подрались. Ты не в курсе? Короче, в то утро они приперлись в школу и подрались, прямо возле учительской… Ну Клим Свиркину бланш под глазом и устроил.

Вероника не помнила, чтобы Клим когда-то дрался.

– Но Свиркин и Клим были друзьями! – напомнила она.

– Ну и что? Что, друзья и подраться не могут? – Воскобойников закурил. – Вот ты мне, кстати, напомнила… Свиркина же подозревали, что он Клима и убил из чувства мести! Они ж, когда возле учительской подрались, много шума наделали. Клим, помню, даже заорал что-то типа того – «убью, сволочь».

– Клим угрожал Свиркину? – Вероника окончательно запуталась.

– Ну да… А Свиркина потом подозревали. Типа, он из чувства мести Клима замочил. Но это ж чушь собачья! Но доказать ничего не могли. Да и вообще, они потом помирились, в тот же день. Пацаны, что ж с них взять…

– А из-за чего они поссорились, ты не в курсе?

– Это не, не в курсе… Так помирились же потом все равно!

– Но Клим пропал в тот же день… – пробормотала Вероника. – Это Свиркин! Свиркин каким-то образом