нажал на кнопку. Моргнул красным глазком индикатор, похоже, шарманка сработала.

– Все пучком, – сказал Китай.

Бумер замедлил ход, машину тряхнуло, водила свернул на обочину и остановился. Степа, снизив скорость, медленно подъехал к джипу, остановившись сзади, толкнул дверцу плечом.

Кот, озадаченный поведением бумера, чертыхнулся и вытащил из пачки сигарету, размышляя о том, с какой это стати такая надежная тачка заглохла и даже не подает признаков жизни. Бросив взгляд на боковое зеркальце, он увидел подъезжающий фургон, из которого вывалились четыре парня. Рожи у них такие, что сразу ясно: эти тормознули вовсе не для того, чтобы помочь попавшему в неприятную ситуацию автомобилисту.

Парни медленно шли к бумеру, выстраиваясь полукругом. Кот нажал кнопку центрального замка, заблокировал двери, лихорадочно прикидывая, как защититься от этой кодлы. Обиднее всего было то, что пистолет он разобрал еще вчера утром и, остановившись у пруда, заросшего осокой, закинул ствол вместе с телефоном Димки Пашпарина подальше от берега. Монтировки под сиденьем нет. Что же остается? Время на размышление вышло...

Рослый парень подошел к дверце, развернулся и кулаком, обмотанным эластичным бинтом, со всей дури засадил в боковое стекло. В ту же секунду второй бандюган, по виду то ли китаец, то кореец, сунул руку в салон, пытаясь открыть дверцу. Кот на инстинкте выхватил из приборной доски раскочегаренный прикуриватель, ткнул им в запястье азиата. Раздалось громкое шипенье, как будто кто-то бросил в воду горсть углей. В салоне запахло паленым мясом...

Не ожидавший сопротивления Китай отскочил в сторону, дико заорал на непонятном языке. Боль была адская. Крик его оказался настолько истошным, что вся компания невольно отступила назад.

'А Дашка говорила фраерок ушастый, – подумал Китай, прижимая обожженную руку к груди. – Вот же чертова девка'.

Кот понял, что пришло время решительных действий. В запертом салоне он, как в клетке. Он толкнул дверцу плечом, выпрыгнул на асфальт.

– Вы чего творите, черти? – заорал он и шагнул вперед: – Давай поговорим.

Вся компания медленно попятилась, не зная, каких еще сюрпризов можно ждать от этого ухаря. Рослый тряс забинтованным кулаком. Миха изо всех сил сжимая ручку бейсбольной биты, спрятался за спиной.

– Кто у вас тут старший?

Парни остановились, а Кот совершил первую и последнюю ошибку: сделал еще одни шаг вперед и оказался в опасной близости от нападавших. Первым пришел в себя Миха. Бита придала ему уверенности. Он выскочил из-за спины Рослого и, широко размахнувшись, нанес клиенту резкий и мощный удар, целя в голову, в височную область.

Все, что успел сделать Кот, это немного наклониться вперед. Бита врезалась чуть ниже мочки уха. Удар оказался настолько неожиданным и сильным, что сбил Кота с ног. В голове у него загудел колокол, а перед глазами расползлись клочья черного тумана, похожие на дым горящих покрышек. Оттолкнувшись руками от асфальта, Кот попытался встать, но кто-то въехал ему ногой в нижнюю челюсть. Рот наполнился соленой кровью... Красные капельки, падая на асфальт, смешиваясь с пылью, становились серыми. Надо встать, иначе затопчут... Накатившая слабость не давала защититься от новых и новых ударов. Подняться с земли он так и не смог.

Кто-то всей тяжестью наступил ему на ладонь. Кот попытался ухватить нападавшего за ногу, однако тот ловко вывернулся и, наклонившись, врезал ему кулаком по темени. Некоторое время Кот еще видел над собой черные силуэты, которые, как при замедленной съемке, медленно махали руками-крыльями и высоко поднимали колени в боевом танце африканских негров. Потом и они исчезли где-то в темных глубинах.

Миха, разгоряченный схваткой и своей неожиданной победой, наклонился и так, что вздулись жилы на шее, проорал в самое ухо лежавшего на асфальте человека:

– Старшие, падла, в Москве сидят. А у нас тут махновщина.

Он снова занес биту для последнего, решающего удара, но Вася Рослый перехватил его руку.

– Харэ, Миха, – сказал он. – Ты чего завелся? Ты и так уже переборщил по ходу.

Китай, стоя на обочине, вертел головой, чутко прислушиваясь, не едет ли машина. Устраивать этот мясокомбинат прямо на дороге, пусть глухой, проселочной, не самое умное дело. Случается, что сюда сворачивает милицейский патруль.

Китай нажал на кнопку пульта: цепь замкнулась, бумер ожил.

– Кидайте это дерьмо в фургон, только быстро шевелите поршнями, – скомандовал Китай. – Едем на старое место.

Он сел за руль и включил зажигание бумера. Зацепило с первого разу – на этот раз фарт попер, как в сказке. И этот гребаный пульт, на которой не было никакой надежды, неожиданно сработал. И мужика они сделали в пять секунд. Теперь нужно еще немного везения и тогда... Китай точно не знал, что случится 'тогда', но интуиция подсказывала, что дело, раз оно с самого начала хорошо пошло, заладится и дальше. Только эта проклятая рука, прожженная прикуривателем. Впрочем, за большие деньги и не такую боль можно перетерпеть.

Через четверть часа фургон остановился на глухой дороге. Впереди была видна утоптанная площадка, за которой начинается крутой обрыв. Меж высоких берегов бежала речка, холодная и мутная. С берега на берег был переброшен подвесной мост с толстыми тросами вместо поручней.

Рослый вышел первым и, вытащив Кота из фургона, бросил его на землю. Миха с видом последнего придурка присел над жертвой и радостно улыбнулся. Кажется, фраерок совсем плох, вот-вот врежет дуба. Еле дышит.

Китай прошмонал карманы чужого пиджака и штанов, вытащил письмо Кольки и бумажник, бросил все это на капот бумера. А сам, потерев между пальцами ткань пиджака, решил, что выбрасывать дорогую вещь нет никакого смысла: жмурикам верхняя одежда без надобности, а вот ему новый клифт не помешает. И не беда, что пиджак немного широк в плечах да и штаны длинноваты, но велики – не малы. Китай, сбросив с себя старую одежду, переоделся в костюм с мелкими пятнами крови на лацканах, и остался доволен обновкой. Примерил ботинки. Надо же, его размерчик.