Китай, запретив включать музыку, вытащил карты, разобрал раскладной столик, но игра не пошла. Парни думали о предстоящем деле, отвлекались, Миха пытался травить анекдоты, но никто даже не улыбнулся. Китай знал по опыту, что время перед делюгой самое муторное, его надо просто пережить. Он глянул на часы, до вечера еще вагон времени. Но долго ждать не пришлось. Издалека послышался звук движка, видимо у тачки проржавел глушитель, пикап, проехавший мимо, гудел, как самолет, набиравший высоту.

– Ну вот, а ты боялась, – сказал Китай самому себе и перебрался на переднее сиденье. – Вечер, ночь... Мать твою, и сутки прочь.

Парни побросали карты и закурили, сейчас не надо дергаться. Остается только ждать. Может быть, считанные минуты, может, час. Ясно, как только Костя установит колеса, он уезжает отсюда, не задержавшись ни одной лишней минуты. Торчать в этом старом клоповнике ему без мазы.

Китай не ошибся, потому что ошибался редко. Вскоре появился и исчез из виду ржавый пикап. Обратной дорогой он ехал еще медленнее, а глушак ревел, как турбина.

Еще через четверть часа показался бумер. Тачка шла довольно быстро. Китай мысленно перекрестился. Лишь бы водила не поехал в сторону города, там трасса оживленная и асфальт хороший. Бумер легко оторвется от их фургона, под капотом которого всего-то восемьдесят две старые лошадки. А дистанционное управление действует на расстоянии не более ста метров. Если же чувак свернет в противоположную сторону, шансы высокие. Дорога хоть и пустая, но такая хреновая, что на ней можно убить любую тачку. А этот фраер наверняка бережет свой новый бумер. Поэтому и скорость будет держать не выше шестидесяти.

– Ты чего стоишь? – Китай тронул водителя за плечо. – Заснул, что ли? Поехали, живо.

Костян не держал обиды на Дашку. Все не заладилось с самого начала, а дальше пошло-поехало. И не известно, сколько будет продолжаться эта проклятая полоса невезения, если вовремя не остановиться. Девчонка похожа на затравленного зверька, она не верит никому, даже самой себе. Она озлоблена на весь мир, думает только о том, как вытащить билет на свободу для брата.

Но Дашке не слишком везет в ее героических начинаниях. Видно, денег едва на хлеб хватает, а впереди все та же пустыня, где не растут деревья с зелеными банкнотами вместо листьев. Вчера ее чуть было не прибрали местечковые братки, чудом она осталась жива. Но рано или поздно до нее дотянутся. Если, конечно, она, прочитав письмо Кольки, не сумеет сделать правильные выводы.

А суть письма ясная, как божий день: бросай все темные дела, сестренка, потому что у любой веревочки есть свой конец. Один день за колючкой, за высокими заборами, под автоматами вертухаев не стоит всех денег, которые можно срубить, занимаясь воровством и кидаловом. Простое и ясное письмо.

Доживая последние часы в больничке, Колька хотел сказать о главном, о том, что выстрадал сам, и ему так хотелось предостеречь единственную сестру от собственных ошибок. Впрочем, на чужих ошибках никто не учится. Так было и так будет. Пока сам не набьешь шишек, ни хрена не поймешь, даже если попадутся хорошие учителя. Где-то на мятой бумажке, спрятанной в потайном кармане пиджака, есть адрес Михаила Шубина. Кот решил, что завтра в ближайшем населенном пункте купит конверт и отправит Колькино письмо по почте его дядьке, а тот передаст племяннице. Оптимальный вариант. И ему не в чем себя упрекнуть.

Странно, что до Дашки еще не дошла весть о смерти брата. Как бы не плутала казенная бумага, похоронка уже должна была дойти до адресата. И объяснений этой задержке нет.

На развилке Костян повернул в противоположную от города сторону. Дорога была разбита так, будто по ней прошла танковая колонна. На ухабах джип взмывал вверх, как при пятибалльном шторме. Пришлось сбавить скорость. Судя по карте, до поселка Волчанский с населением в полторы тысячи человек, всего-то около двух десятков верст. Там он бросит письмо в ящик. И дальше покатит в свое удовольствие, за поселком начинается приличная трасса в четыре ряда.

Долго ездить на приметном бумере, пусть даже на него есть левая доверенность, дело не самое безопасное, хотя номерные знаки Кот поменял еще в Москве. Надо подумать, как сбагрить машину, не вступая в контакт со старыми знакомыми перекупщиками. Через них попадешь на прицел легавым. Надо найти другой способ...

Встречных машин не попадалось, хвойный лес, подступивший близко к дороге, казался угрюмым и загадочным. Погруженный в свои мысли, Кот не озирался по сторонам и не заглядывал в зеркальце заднего вида, где уже можно было разглядеть видавший виды синий фургон 'Мерседес'.

Расстояние между машинами медленно сокращалось. Китай, сидевший на переднем пассажирском сиденье, вертел в руках пульт дистанционного управления и шепотом матерился. Если Миха, помешанный на копеечной экономии, опять вставил в пульт дохлые батарейки, пусть не обижается. Китай представил себе, как отходит Миху по горбешнику его же самодельной битой, а потом, заодно уж, коли начал, расквасит ему рожу кулаками.

Степа, сидевший за рулем, покашлял в кулак и сказал:

– До развилки остается километров пять или чуть больше. Тут самое подходящее место. Можно с дороги съехать и там...

– Да знаю, мать твою, – взвился Китай. – Блин, ты один что ли тут такой умный? Все уже обговорили. Хрена тут по десятому разу сопли перетирать?

Он оглянулся назад, отметив про себя, что парни в грузовом отсеке примолкли. Миха от волнения покусывал губу. Рослый обматывал правый кулак эластичным бинтом. Он всегда берег суставы на руках, но перчатками не пользовался, предпочитая бинт.

– Чего приуныли, парни? – спросил Китай.

– Да вот я все думаю, вдруг этот чувак при делах, – ответил Рослый. – По нашей глубинке простой фраерок не станет ездить на икс-пятом бумере. Похоже, за ним стоят серьезные ребята. Как бы нам не обосраться.

– Если кто из нас и обосрется, то это будешь ты, – Китай зло скривил губы. – Ты один, потому что больше некому.

Степа продолжал медленно сокращать дистанцию, до бумера остается метров восемьдесят или того меньше. Скоро развилка. Тянуть больше нельзя, надо действовать. Китай на секунду закрыл глаза, сделал глубокий вдох, как пловец пред погружением на глубину. Он выдвинул из пульта телескопическую антенну и